Леон Юрис - Боевой клич

Мэрион отложил в сторону автомат.

— Дайте сюда эту чертову бутылку!

— Дружище! Брата-ан! — заревел Джонс.

— Больше ни для кого я бы этого не сделал, Элкью. Надеюсь, что ты счастлив?

Я достал бутылку и, откупорив ее, передал Мэриону. Того аж передернуло от запаха пива, но мы уже столпились вокруг и дружно подбадривали его. Он хлебнул глоток и закашлялся.

— Нет, мужики, ничего у меня не получится!

— Деньги на бочку!

— Давай, Мэри, ты сможешь!

Мэрион закрыл глаза и, страдальчески скривившись, кое-как выпил пиво, пролив половину себе на колени. Элкью издал победный вопль, а Мэрион, отчаянно кашляя, бросил бутылку в угол палатки и снова занялся своим автоматом.

Непоседа и Энди отдали деньги радостно улыбающемуся Джонсу.

— Слушай, Элкью, только гремучая змея не дает шансов отыграться, — сказал Непоседа, поглядывая на Мэриона.

— Никто не смеет говорить, что Элкью Джонс жесток, как змея, — важно ответил Элкью. — Ставлю еще фунт стерлингов на моего друга.

Я открыл еще одну бутылку и, прежде чем Мэрион опомнился, сунул ему под нос.

— Шантажисты! Насильники! — простонал Мэрион, но вторую бутылку выпил гораздо быстрее, чем первую, и даже причмокнул, прежде чем лихо выкинуть ее из палатки.

— Знаете что, мужики, я дам вам еще один шанс, — объявил Элкью. — Ставлю весь выигрыш, что Мэрион не одолеет третьей.

— Пр-ринимаю! — прорычал Мэрион и испустил боевой клич.

Мы обменялись удовлетворенными улыбками, Наконец-то нам удастся напоить его. Еще четыре бутылки последовали одна за другой, после чего Мэрион, путаясь в словах, принялся рассказывать нам о приключениях Страшного Дэна Макгроу на Юконе.

— Смирно! — вдруг скомандовал Энди, и в палатку вошел майор Хаксли.

Мы все вскочили по стойке «смирно», кроме Дэнни, который подхватил Хаксли, споткнувшегося об ящики.

Прежде чем я успел затолкать его под койку, Мэрион Ходкисс со счастливой улыбкой упал на грудь майору.

— Раздери меня к хренам, если это не мой старый кореш Френч Хаксли... ты чего тут слонячишься... слоня... слоняешься, а?

Майор едва не вывалился из палатки. Перегаром, которым разило от гордости второго батальона, можно было травить тараканов.

— Тока не надо этих взглядов, — погрозил ему пальцем Мэрион. — Ты м-мужик и я м-мужик тоже, да? Значит, нам есть о чем поговорить.

Мэрион дружески улыбнулся и вдруг громко рыгнул в лицо Хаксли.

— Ходкисс! Да вы пьяны!

— Для майора вы чертовски наблюдательны, Сэмми. — Мэрион положил руки на плечи Хаксли. — Но серьезно, братан, ты уж сли-ик-шком гоняешь ребят. Знаешь, как называют наш батальон? Стервецы Хаксли! Ну и названьице... Напишу об этом в новой книге. — С этим заявлением Мэрион упал на грудь майору и захрапел.

Хаксли приподнял его и передал на руки Форрестеру.

— Напоили все-таки профессора, бараны?!

— Честно говоря, сэр, мы действительно дали ему бутылку или две, — отрапортовал Непоседа.

Хаксли уничтожающе оглядел каждого из нас.

— Если хоть одна живая душа узнает о том, что здесь произошло, я всех вас разжалую в рядовые и переведу в барабанщики. До конца службы будете барабанить машками [9] по гальюнам. Ясно?

— Так точно, сэр, — откликнулся Энди.

— Мы здесь все люди чести, — важно подтвердил Непоседа.

— Аминь, — торжественно заключил Хаксли. — А когда он протрезвеет, пусть зайдет в штаб. Из Министерства пропаганды пришел заказ на новые статьи и сборники рассказов.

Едва Френч вышел, мы все вздохнули с облегчением. Энди и Эрдэ уложили Мэриона на койку.

— Здорово он отрубился.

— Ага, сегодня Сестричка Мэри наконец-то потерял свою невинность.

— Эй, Мак, по-моему, он сейчас начнет блевать.

— А мне что? Ловить? Пусть себе блюет.

— Так он блюет себе в койку.

— Ничего, полей его одеколоном.

Мы снова уселись в круг и, расстегнув для удобства ремни, принялись за пиво. На исходе второго ящика Непоседа взял гитару и мы спели пару песен. Могли бы спеть и больше, но Элкью постоянно выбивался из ритма. К тому же Сияющий Маяк вдруг тоже начал что-то мычать, раскачиваясь на койке. Обычно он был спокоен и кроток, как ягненок, но, стоило ему напиться, он превращался в краснокожее торнадо. К счастью, за несколько минут до перевоплощения, он бормотал какие-то индейские частушки, а потом начиналось светопреставление. Энди первым заметил признаки надвигающейся бури.

— Индеец заводится! — тревожно предупредил он.

— Мама! — пискнул Элкью, и все шарахнулись к выходу.