Леон Юрис - Боевой клич

— Скажи, Пэт... а что за человек был твой муж?

— Дон? Простой деревенский парень и к тому же мой дальний родственник. У нас даже фамилии одинаковые — Роджерс. Мы были женаты всего полгода.

— Извини, Пэт.

— Тебе нравится в Новой Зеландии, Энди?

— Очень. У вас такая размеренная, спокойная жизнь, и, знаешь, я не заметил по-настоящему богатых людей или бедняков. Все живут приблизительно на одном уровне, даже маори.

— А мы гордимся маори, ведь в конце концов это была их страна, прежде чем здесь появились европейцы.

Энди выбросил сигарету и повернулся к девушке.

— Пэт... я хотел спросить тебя... только ты ничего не подумай такого... В общем мы скоро будем праздновать День Благодарения, и все получат увольнительные до понедельника. Может, мы съездим куда-нибудь за город на несколько дней? Обещаю, что не допущу никаких глупостей, просто хочется хоть пару дней не видеть лагеря.

Она улыбнулась.

— С удовольствием, Энди.

— Нет, правда? Ты поедешь?!

— Почему бы и нет? Мы можем поехать в мою деревню. Я уже давно там не была. У моих родителей есть ферма недалеко от Мастерсона.

— Так ты, стало быть, сельская девушка? Вот бы не подумал.

— После смерти Дона я просто не могла жить на ферме, поэтому переехала в Веллингтон. Только вся беда в том, что в нашей маленькой стране далеко не убежишь. А через месяц пришла похоронка на моего брата Тимми.

— От того, что ты имеешь в виду, не скрыться во всем мире. Нужно время, чтобы забыть это.

— Я знаю... Хорошо, Энди, мы поедем к моим родителям. Заодно посмотрим, как поживают Тони и Арики.

— Это кто?

— Лошади. Одна принадлежала моему брату Тимми, а другая — мне. Отец с детства приучал нас к лошадям. Он и Тимми обожали фильмы о ковбоях. Только предупреждаю, что весь клан Роджерсов живет неподалеку и наверняка приедет смотреть на настоящего морпеха.

— Это ничего, Пэт, словно... — Он замялся.

— Что, Энди? Словно что?

— Словно едешь домой.

Вдоволь покатавшись на лошадях по лугам, Пэт и Энди вернулись на ферму, где их уже поджидал Енох Роджерс, отец Пэт.

Энди легко соскочил с коня и помог Пэт спешиться. Потом ласково потрепал по холке своего жеребца.

— Молодец, Тони, я знал, что ты никому не позволишь обогнать меня.

— Ты, должно быть, понравился ему, Энди, — сказал Енох. — Он обычно не признает чужих.

Отец Пэт был высокий кряжистый старик, с морщинистой грубой кожей и копной седых волос. Несмотря на возраст, он был все еще силен, как медведь.

— Ну что, Пэт, ты показала Энди все наши тропинки?

— Она совсем загоняла меня, мистер Роджерс, ведь я не очень-то хорошо сижу в седле.

— Ерунда, ты отличный наездник.

— Спасибо, сэр.

— Пэтти говорила, что ты лесоруб.

— Это правда, сэр. До армии был лесорубом.

— Еще не забыл свое ремесло? Ну-ка, пойдем со мной, я хочу показать тебе кое-что. Пэтти сама отведет лошадей в конюшню.

Энди кивнул и, передав поводья Пэт, легко перепрыгнул через ограду.

— Тимми тоже так делал, — чуть слышно сказал Енох.

Они прошли с полмили и оказались на пологом склоне, ведущем к небольшому ручью, через который был перекинут ветхий мостик. На другом берегу ручья стеной стояли деревья.

— Эта земля принадлежала моему сыну, — сказал Енох, кивнув на рощу. — Теперь она собственность Пэтти. Давай-ка подойдем поближе.

Энди молча шел за стариком, озираясь по сторонам и мысленно спрашивая себе, не сон ли это. Ему давно уже грезилось подобное место, где можно спокойно жить, вдали от суеты, со своей семьей, на своей земле.

Енох остановился перед большим дубом, в стволе которого торчал заржавевший топор.

— Когда мой сын уходил в армию, он оставил здесь этот топор. Сказал, что когда вернется, то расчистит это место.

Энди машинально взялся за рукоять.

— Боюсь, Энди, его уже не вытащить.

Швед резким движением рванул рукоять, и лезвие со скрипом освободилось. Поплевав на ладони, Энди ухватил топор поудобнее и всадил в дерево. Сколько раз слышал он этот стук в лесах Вашингтона, но никогда еще он не отзывался в сердце такой радостной музыкой.

Енох задумчиво смотрел на работающего шведа, невольно любуясь своеобразной косолапой грацией лесоруба.

Наконец дуб затрещал и с шумом рухнул на траву. Энди вытер вспотевший лоб и, воткнув топор в пень, повернулся к Роджерсу.

— У тебя хорошие руки, парень... Когда-нибудь мужик вроде тебя расчистит это место.

Миссис Роджерс поставила на стол огромную миску жареных цыплят.