Леон Юрис - Боевой клич

— Слушай, Энди, заткнись, а? — беззлобно попросил Мэрион.

— Ты погляди на него. — Энди кивнул на корчащегося от боли Форрестера. — Тебе что, нравится смотреть, как он плачет?

— Знаешь, Энди, почему бы тебе не смотаться отсюда на первом же транспорте? — взорвался Элкью. — Хочешь, помогу?

— Да заткнитесь вы оба! — не выдержал наконец и Мэрион. — Мы все здесь в одной лодке. Чего вы ожидали, когда шли в морскую пехоту?

— Сраных орденов и заупокойной мессы, — огрызнулся Энди и вышел из палатки.

Три дня они посменно дежурили у койки Дэнни. Док Кайзер приезжал в лагерь третьей роты, чтобы переправить на Байкири тех, у кого была более легкая форма болезни. Но таких, как Дэнни, перевозить было очень опасно, ведь тогда врачи очень мало знали об этом вирусе, переносимом комарами и мухами.

За день до Рождества второй батальон находился в жалком состоянии. Лагерь на Байкири больше походил на морг. Даже те, кто был здоров, стали нервными и раздражительными. Я, вероятно, тоже находился на пределе, поэтому, когда индеец и Гомес вернулись на Байкири из третьей роты, старшина Китс отправил туда меня.

Когда я сошел с «аллигатора» на берег, меня встретил Мэрион и повел в палатку связистов.

Я не видел Дэнни пять недель и был потрясен переменой в его облике. Он выглядел как настоящий скелет — заросший, бледный, измученный болью и жаром. Я, конечно, знал, что он болен, но не ожидал увидеть живой труп.

— Привет, Мак, — прошелестел он.

Я сел к нему на койку.

— Ну, как ты?

— Как видишь.

В палатку вошел Рохас. Поздоровавшись со мной, он сунул термометр в рот Дэнни и взял флягу с соком, которую оставил ему утром. Она была полной.

— Черт возьми, Дэнни, как ты собираешься выздоравливать? Ты же даже глотка не выпил!

— Я... я не могу.

Педро тихо выругался и вышел из палатки. Я последовал за ним.

— Что происходит, Педро?

— Не знаю, Мак. Лихорадка то проходит, то возвращается. Но он же ничего не ест. Уже целую неделю ничего не ест!

К нам подошел Эрдэ, который принес из столовой котелок с обедом.

— Привет, Мак. Надолго к нам?

— На пару дней, — буркнул я. — Дэнни что-то совсем плох.

— Не жрет, паразит. Может, поможешь покормить его?

— Ты иди обедай, а я сам управлюсь.

Забрав у Эрдэ котелок, я вернулся в палатку.

— Ну-ка, больной, давай обедать. Смотри, что Эрдэ упер для тебя из столовой. Индейка! Пальчики оближешь.

Он молча отвернулся, но я не собирался так просто сдаваться.

— Послушай, сукин сын. Или ты будешь жрать, или я заткну тебе этот обед в задницу, усек?

Дэнни чуть улыбнулся. Я помог ему сесть и с грехом пополам заставил съесть немного мяса.

— Надеюсь, меня не стошнит, — мрачно пошутил он, откинувшись на подушку.

— Я тоже надеюсь, иначе придется повторить, — серьезно ответил я.

— Хорошо, что ты приехал, Мак.

Я кивнул и принялся разбирать свой «эрдэ».

Рождество... В прошлом году мы встречали его в Веллингтоне. В этом — посреди Тихого океана. А где следующее? И сколько останется в живых, чтобы встретить его?

Непоседа взял гитару, но настроение было ниже среднего, и он со вздохом положил ее на место.

Снаружи послышались голоса. Сначала тихо, потом все громче и громче. Рождественская песня! Мы недоверчиво переглянулись и вышли из палатки, где увидели удивительное зрелище. По дороге из деревни в лагерь шли островитяне со свечами и рождественскими подарками. Остановившись, они продолжали петь:

"Тихая ночь, святая ночь.

Все так спокойно и так светло..."

Усталые морпехи третьей роты высыпали из палаток и молча слушали.

«В райском блаженстве усни...»

Они разошлись по палаткам морпехов дарить подарки. Мэрион привел в нашу палатку подростка, которого мне представили как Макартура, знаменитого разведчика, и его отца Александра, вождя племени.

Макартур положил подарки у изголовья Форрестера.

— Мой отец спрашивать, почему друг Дэнни не приходить к нам?

— Он болен, очень болен, — пояснил Мэрион.

Макартур перевел его слова вождю. Старик понимающе покивал головой, наклонился над Дэнни и осторожно ощупал его спину и живот. Потом положил руку на лоб больному и что-то быстро сказал Макартуру. Тот пулей вылетел из палатки и помчался в деревню. Не прошло и десяти минут, как он вернулся назад с половиной кокосового ореха, в которой плескалась желтоватая жидкость.

— Пей, — сказал он Дэнни.

Форрестер приподнялся на локте и взял орех. Старый Александр покивал головой. Дэнни одним глотком проглотил жидкость и, скривившись от мерзкого вкуса, снова откинулся на койку. Через пять минут он уже спал.