Александр Лозневой - Дорога в горы

Командир нахмурился: насчет бдительности Виноградов прав, южный подход к скалам почти открыт. Но где взять людей, кого туда поставить? Так мало осталось бойцов…

— Старика, значит, убили?

— Пять человек потеряли, — вздохнул Головеня.

Оба замолчали.

— Да, совсем было забыл, — спохватился Виноградов и вытащил из-за голенища «Правду». — Там с самолета сбрасывали…

Лейтенант схватил газету: он, как и многие, давно уже ничего не читал. Пробежал глазами сводку Совинформбюро, хмуро задумался: немцы у Сталинграда… Подозвал Донцова, велел почитать газету солдатам:

— Пусть знают, как тяжело Родине, — и, помолчав, добавил: — Знаешь, Донцов, будь-ка ты вроде комиссара. Куда тебе теперь с одной рукой?

У Донцова загорелись глаза. Он и сам думал, чем бы заняться: нельзя же с утра до вечера лежать в пещере и смотреть на раненую руку. Окрыленный словами командира, Степан не пошел, а побежал.

— Значит, чуть не пропал? — снова спросил лейтенант у Виноградова.

— Было, — заулыбался тот. — Попал, понимаете, в затруднение. Неприятно, конечно: один остался. А тут их колонна движется. Эх, думаю, неужели я не солдат? Выполз на тропу, и — чап, чап, нагнал колонну, в хвосте пристроился. Сам в ихней форме — чем не «эдельвейс»? Топаю, лишь бы до поворота добраться. Светать начнет — шмыгну в кусты и поминай как звали! Но тут, понимаете, колонна, как на грех, остановилась. Солдаты коней, мулов развьючивают, на землю тюки летят. Присел я и кумекаю: дальше идти мне с ними не сподручно, надо прощаться. Думаю так, а сам запал вставил, связку гранат подготовил. Прощаться так прощаться: размахнулся — и в самую гущу!..

— Постой, а нас все-таки могут обойти?

— Что вы, товарищ лейтенант!

— Мало у нас людей, — еще раз с горечью произнес Головеня. — Послать бы кого за подмогой, может, партизаны где есть в горах. Или такие же, как мы, отставшие. Привести бы сюда…

— А что, я схожу! — с готовностью предложил Виноградов.

— Ты тут нужен: у нас же теперь и минометы есть.

— Верно. А может, Якимовича послать? Парень башковитый.

Час спустя Якимович покинул гарнизон и скоро скрылся в ущелье.

А лейтенант отвел Виноградова в низину, где стояли два трофейных миномета, и тут же назначил его командиром батареи.

Виноградов сразу взялся за дело.

К минометчикам пришел Донцов: его, артиллериста, привлекала военная техника. Минометы хоть и трубы без всяких нарезов, а все-таки сила! Степан начал выспрашивать у Виноградова тонкости минометного дела и тут же, на практике, закреплял их. Через час он уже знал устройство миномета и умел стрелять из него. Это настолько понравилось Донцову, что он даже ночевать остался на батарее.

После смерти деда Наталка стала молчаливой, подавленной. Хоть и старалась не плакать, а все равно будто свет померк в ее глазах.

Горевал и Егорка. Думы о дедусе сливались у него с думами о матери, оставшейся там, где теперь враги. Мальчик не хотел, чтобы его видели плачущим, но слезы сами навертывались на глаза. В такие минуты он торопился к самому близкому человеку, к Наталке, и только тут давал исход своему горю. И девушка не пыталась успокаивать его: пусть выплачется, потом будет легче.

А Головеня с нетерпением ждал возвращения Якимовича.

Тот вернулся в Орлиные скалы на следующий день, к вечеру. Проголодавшийся, усталый, еле передвигая ноги, он поднялся на огневые и, увидев командира, начал докладывать о выполнении задания.

Якимович шел без отдыха почти весь день, зорко всматриваясь, нет ли кого в ущелье, не покажется ли кто из-за скалы. Но как ни напрягал зрение, все было тщетно. Лишь изредка, нарушив тишину, пролетит птица, покатится камешек из-под ног. И опять — ни звука…

Ближе к вечеру Якимович подался на гребень перевала и присел отдохнуть. И вдруг внизу, за речкой, увидел человека. Вот он спускается по крутому склону, тянется к воде. У Якимовича было на редкость острое зрение, но и он не мог различить, что это за человек: военный или штатский. В руках у него то ли палка, то ли винтовка. «Может, партизан?» — подумал солдат и, сложив ладони рупором, закричал изо всех сил. Но тот, внизу, не услышал. Балансируя, он перешел по камням, торчащим из воды, через речку и скрылся в расщелине.

Обо всем этом Якимович подробно рассказал теперь командиру.

— А больше никого не видел, — добавил он. — Ни живой души нет.

Отпустив солдата, Головеня еще долго сидел один и думал. Ему не верилось, что в горах никого нет. Если там, у речки, ходил человек, значит, дальше, за речкой, наверняка есть партизаны или какая-то военная часть. В крайнем случае группы солдат, бежавших в горы из плена или окружения. Как же связаться с ними?