Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

– Вы меня ждали и в прошлый раз, - сказал Коля. - Но убежали. Что случилось?

Мужчина старался справиться с волнением и не мог. У него дрожали руки.

– Вы, верно, знаете о деле Родькина? - спросил он наконец.

– Документы. - Коля протянул руку.

Мужчина начал торопливо рыться в карманах. Вытащил паспорт, протянул Коле.

– Соловьев Василий Иванович, - прочитал Коля вслух. - Чайковского, десять, квартира семь. Где работаете?

– На заводе "Точмехприбор", - торопливо сказал Соловьев. - Вместе… вместе со… Слайковским… - Фамилию он произнес почти давясь.

– Что же вы мне хотите рассказать? - Коля вернул паспорт. - Говорите.

– Я… я хочу сознаться… - с трудом сказал Соловьев. - Нет… Я не это… Другое… Я вот что… Вы только не перебивайте! - вдруг истерично выкрикнул он. - Я и Родькин хотели Слайковского ограбить! Слайковский на днях получил десять тысяч. Приняли его усовершенствование. Мы в одном КБ. Я все знаю. Когда я понял, что ему светит такой куш, я сразу же договорился с Родькиным, это еще месяц назад было…

– Почему вы рискнули связаться именно с Родькиным? - спросил Коля. - Вы его знаете?

– Мой сосед он… раньше был. Я про него все-все знаю. А тут я его случайно встретил на Витебском, он ночевал на скамейке. Ну, думаю, он голодный, согласится. Все ему рассказал. Одно условие поставил: не убивать, а только отнять. Гоп-стоп это у них называется…

– Вы судились раньше?

– Нет. - Соловьев замотал головой. - Я, как в песенке поется: "с детства был испорченный ребенок". Шалил с блатными, их жизнь знаю…

– Короче, - перебил Коля. - Главное?

– Родькин выследил Слайковского. А в самый последний момент "свосьмерил".

– Не понял! Он ведь убил Слайковского? - удивился Коля. Он вытащил финку с ручкой-копытом, показал Соловьеву: - Вот этой самой финкой и убил!

Соловьев отрицательно покачал головой:

– Не было у него такой. Хоть у кого спросите! - Он замолчал, потом сказал просительно: - Меня совесть мучает… Соблазнился я на чужие деньги. И Родькина втянул. Он сидит, а ведь он не виноват, вы разберитесь, товарищ… гражданин начальник.

Коля достал свисток, пронзительная трель рассыпалась над набережной. Соловьев вздрогнул, посмотрел исподлобья:

– Вы меня арестуете?

– Я вас задерживаю на основании статьи сотой УПК РСФСР.

Подбежал милиционер, всмотрелся и, узнав Колю, доложил:

– Старший милиционер Иванчишин.

– Товарищ Иванчишин, - сказал Коля. - Гражданин Соловьев подозревается в совершении убийства. Доставьте его на Дворцовую.

– Есть! - милиционер быстро и профессионально обыскал Соловьева, потом обнажил наган: - Задержанный, идите.

– Минутку, - остановил Коля Соловьева. - Почему вы обратились именно ко мне? Вы меня знаете?

Соловьев замялся:

– О вас говорят, что вы исключительно порядочный человек. Мне ведь, кроме как на вашу порядочность, не на что больше надеяться, гражданин начальник. Как говорится, бездушная машина закона все равно сотрет меня в порошок.

Генка спал на своей "офицерской" раскладушке образца 1904 года. Коля купил ее лет пять назад на Сенном рынке, по случаю. Маша проверяла тетради.

– Ужин на столе, - сказала она. - У меня неприятность.

– Какая? - Коля снял с тарелок салфетки, насторожился.

– Кто-то сообщил в наробраз, что я дворянка и не имею права учить советских детей. - Маша с трудом сдерживала слезы.

– Мало ли идиотов, - попытался успокоить ее Коля. - На каждый чих не наздравствуешься. Плюнь.

– Месяц назад кто-то написал, что директор школы окончил кадетский корпус. Его сняли. А вчера мне позвонила его жена. Он арестован.

Коля положил вилку:

– Органы разберутся, Маша. Если он честный человек, его освободят. Я позвоню насчет тебя замначу УНКВД. В моей анкете все четко сказано, я никогда ничего не скрывал. Уверен, что поймут нас с тобой. Успокойся.

– А по-моему, все правильно! - вступил в разговор Генка. - И ты, мама, не имеешь права обижаться! Если бы мы в свое время были бдительнее, - товарищ Киров был бы жив! Врагов у нас много, и их надо обезвредить! Вокруг нас кто? Империалисты вокруг нас!

– Ты говоришь верные слова, сын, - тихо сказал Коля. - Только об одном прошу тебя: не повторяй бездумно даже правильных слов. Всегда думай, кто конкретно стоит за ними. Подозрение в адрес нашей мамы высказано грязным человеком. Думаю, что этот человек, даже если он и добросовестно заблуждается, - не меньший враг нашему делу, чем любой вредитель!

– Почему? Ты докажи! - загорячился Генка.