Феликс Семяновский - Повесть о фронтовом детстве

Когда я привык к темноте, то увидел, что не только мы с дядей Васей не спали в эту ночь. У хаты, где сейчас был штаб, ходил часовой. Вот открылась дверь, появилась полоска света. Из хаты вышел командир. Потом сразу ещё несколько командиров. Прошли бойцы по дороге. За ними проехали повозки, и слышно было, как чавкала грязь под копытами лошадей. На повозках громоздились какие-то ящики. Может, снаряды для пушек?

Становилось всё холодней. Лучше я подожду разведчиков в хате, а то здесь совсем замёрзнешь.

Я вбежал в хату. Дядя Вася всё так же сидел на скамеечке и смотрел на огонь.

Я сел рядом с ним. Почему так долго разведчики не возвращались? Кружилась голова, слипались глаза. И дядя Вася тоже, наверное, хотел спать. Но он ждал наших, топил для них печку. Выходит, и мне надо терпеть. Но усталость совсем одолела меня. Я привалился к плечу дяди Васи и уснул так крепко, что уже ничего не чувствовал.

Проснулся я на рассвете. За окном было серо, стёкла запотели от холода. Я лежал на сене, укрытый шинелью.

Разведчиков ещё не было. Хорошо, что я вовремя проснулся.

И тут стукнула дверь, в хату вошёл Пётр Иваныч, за ним остальные разведчики. Все тринадцать. С их сапог и плащ-палаток стекала вода. Маскхалаты были все в грязи.

Дядя Вася командовал:

– Снимайте всё! Сейчас просушим.

Он быстро отряхнул одежду и развесил её на верёвках. Сапоги поставил к печке.

А где же «язык»? Может, его в сенях оставили? Но и там его не было. Неужели наши вернулись без «языка»? Что же теперь будет?

– Умыться, протереть автоматы и смазать! – приказал Пётр Иваныч.

Витя умывался первым. Дядя Вася сливал ему.

– Досталось вам? – спросил он.

– Да нет, не очень. Полежали немного, посмотрели на фрицев – и назад.

Витя нарочно так говорил, чтобы успокоить меня и дядю Васю.

В хату вошёл лейтенант из штаба. У него было совсем не сердитое лицо. Он даже улыбался. Ничего не понятно.

– Молодцы! – сказал лейтенант. – Батя приказал благодарность передать. Прислал с картой – все ваши сведения на неё перенести.

Дядя Вася вытер стол. Лейтенант развернул на нём новенькую карту. Она приятно шелестела. Лейтенант достал остро отточенный карандаш и вместе с Петром Иванычем наклонился над картой. Пётр Иваныч внимательно посмотрел на неё и показал:

– Вот здесь у них дзот.

Лейтенант быстро начертил какой-то значок.

– А тут два пулемёта засекли на высотке, – продолжал Пётр Иваныч. – И ещё один на фланге. Витёк и Сарпахан их выманили. Подползли почти вплотную, панику подняли, давай огонь на себя вызывать. Фрицы с перепугу и раскрыли всё, что припрятали. А за высоткой, вот здесь, – миномётная батарея. Высотка эта – крепкий орешек.

Пётр Иваныч водил пальцем по карте. Там, где палец задерживался, лейтенант рисовал значки, кружочки, квадратики.

Я тоже смотрел в карту. На ней – белые, зелёные, синие пятна, много разноцветных линий и значков. Я не знал, что они обозначали. Зато лейтенант и Пётр Иваныч во всём разобрались. А Витя говорил – полежали. Ничего себе полежали! Он нарочно так сказал, чтобы не хвастать. Хорошая разведка была у наших. Они и без «языка» узнали, что нужно.

Вот это поиск так поиск!

Прошло два дня. Разведчики ещё раз ходили на передний край. Теперь уже днём. Петра Иваныча и Витю несколько раз вызывали в штаб полка. Витя был помощником Петра Иваныча. И если тот не сможет командовать разведчиками, Витя заменит его.

И вот сейчас, вечером, наши собирались в бой. Весь полк будет вести с фрицами ночной бой, отбивать у них высоту, к которой разведчики ходили в поиск.

Только что подвезли гранаты и патроны. Перед Петром Иванычем на столе выстроились картонные коробки. Он быстро разрезал их финкой и вытаскивал гранаты. Они были без запалов. Отверстия, в которые вставлялись запалы, были закрыты колпачками. Дядя Вася очищал гранаты от масла, вывинчивал колпачки и ставил около Петра Иваныча. Я всё ждал, что дядя Вася куда-нибудь отойдёт и я вместо него буду вытирать и вывинчивать колпачки. Запалы были в отдельной коробке, каждый завёрнут в белую жёсткую бумагу. Пётр Иваныч бережно разворачивал её и аккуратно в ряд раскладывал запалы на столе. Они блестели, как новые игрушки.

Как ловко Пётр Иваныч снаряжал гранаты! Он брал каждую одними пальцами в левую руку и переворачивал крышкой вниз. Пальцами правой руки легко вставлял запал в отверстие и быстро завинчивал. Делал он это так, будто в его руках не было никакой силы, а запал ввинчивался сам по себе.