Геннадий Семенихин - Жили два друга

– В чем дело, товарищ?

– Жена у меня в больнице. Просили срочно прибыть. Это на Пролетарской, двадцать два.

– Алеша, нам по пути? – спросил у водителя человек в шляпе.

– Что вы, Василь Васильич, аккурат в противоположную сторону.

– Если у человека беда, любой пункт должен быть по пути, – сухо отрезал незнакомец и коротко сказал Демину: – Садитесь, товарищ.

Пока они ехали, человек в шляпе успел выведать у Демина абсолютно все: и где он служил, и что случилось с Заремой, и как они учатся. Демин, которого незнакомец подкупил своей душевностью, сказал при расставании:

– Вы чем-то на генерала похожи, товарищ.

– Чем же? – гулко рассмеялся незнакомец. – Штабной грудью, что ли?

– Да нет. Добротой и решительностью.

– Угадал, парень. Я и на самом деле в войну был генералом. Да и сейчас вроде как генерал. Ну ладно.

Может, еще когда и встретимся, летчик, а пока до свидания. Желаю, чтобы жена поскорее поправилась, – и он протянул Николаю руку. Машина скользнула вперед, обдав его выхлопным дымком.

В приемной хирургической больницы он назвал свою фамилию, и дежурная сестра выдала белый халат, показала, в какой лифт надо садиться. И вся эта поспешность, с какой его здесь приняли, пробудила тревогу. Он, никогда и ничего не боявшийся на поле боя, вдруг ощутил самый настоящий страх при одной мысли, что с Зарой что-то случилось.

На третьем этаже, едва лишь щелкнул остановившийся лифт, пожилая сиделка открыла дверь и коротко, избегая его глаз, сказала:

– Пожалуйста, товарищ Демин. Вторая дверь направо.

Он отворил дверь в остекленный отсек, и тотчас же туда вошел высокий седой старик со стопкой каких-то карточек в руках, уселся за небольшой столик, кивнул на белую табуретку:

– Садитесь сюда.

Демин сел. Старик с минуту рассматривал Николая немигающими глазами.

– Я ее оперировал, – проговорил он тихим голосом. – Все оказалось гораздо сложнее, чем мы предполагали. Поэтому ожидать вашего утреннего звонка и согласия на операцию я не мог. Пришлось брать на свою ответственность. Как на фронте.

Демин смотрел на хирурга широко раскрытыми глазами и ничего не понимал. Потолок рушился на него, пол уходил из-под ног. Такого в жизни Демина еще не было. Когда-то, истекающий кровью, он подводил к посадочной полосе тяжелый, плохо повинующийся ИЛ.

В смотровом стекле фонаря кабины дыбилась земля, казалось, вот еще секунда – и нос штурмовика врежется в нее. Он тогда выдержал, ни один нерв не дрогнул.

А сейчас все двоится в глазах, и ему кажется, силы вот-вот покинут его. «Бедная Зара! Неужели все? Что же мне делать?!»

Лицо его, очевидно, было таким бледным и отрешенным, что хирург не выдержал.

– Да вы успокойтесь, Демин. Вы же летчик и любую беду должны встречать мужественно.

Демин машинально встал, борясь с новым приливом слабости и отчаяния. Мысленно он уже считал Зару навсегда ушедшей.

– Ребенка спасти не удалось, – произнес хирург и горько вздохнул. – А жена… жена будет жить. Мужественная женщина ваша Зарема. Выдержать такие боли не каждому мужчине по силам. А она почти ни разу не вскрикнула.

– К ней можно? – тихо спросил Демин.

Хирург отрицательно покачал головой.

– Сейчас нет. Приходите завтра в одиннадцать. А вот это возьмите. Это нянечка под ее диктовку написала.

Демин развернул клочок бумаги, и ему показалось, что почерк этот похож на почерк самой Зары. «Коля, как же это? А дальше? Коля, люблю. Дождусь ли тебя? Твоя Зара».

Он сидел у ее изголовья и, как фокусник, вытаскивал из карманов одно яблоко за другим и складывал на тумбочку. Последним выложил яркий желтый апельсин, с болью посмотрел на осунувшееся лицо Зары. Никогда он не видел ее такой бледной. Только глаза, черные взволнованные, жили на этом лице. Она до подбородка была накрыта одеялом. Сделала вид, что не заметила его растерянного взгляда…

– Видишь, сколько витаминов тебе принес? – объявил Демин, стараясь улыбнуться.

– Небось трех обедов себя лишил, – пошутила Зарема и вдруг расплакалась. – Коленька, как же это?

Ребеночек-то наш погиб…

– Что ты, Зарочка… что ты! – возразил он. – Главное – сама жива. А дети… Будут у нас и потам дети.

– Нет, – отрицательно покачала она головой, – уже не будут.

– Вот так история с географией. Да откуда ты взяла?

– Соседка по палате сказала.

– И ты поверила.

– Нет, – грустно вздохнула Зара, – я сама знаю, что не будут. Может, и тебе я больше не нужна… бездетная.