Шамиль Ракипов - О чём грустят кипарисы

Групповые снимки военных лет… На одном из них она сидит рядом с генералом, весело улыбается. Помню, я отругала её тогда — ни за что, ни про что.

Наша встреча в Ялте — лиц не видно, руки переплелись. Последняя фотография — Лейла в парадной форме, с четырьмя орденами на груди.

И вот её больше нет — это не укладывалось в голове. Не просто рана — какая-то брешь появилась в душе и осталась в ней на всю жизнь.

Валя в ту ночь не отходила от меня.

— Как обидно, — сокрушалась она, — погибнуть от своей мины. — Восточный ветер — как на зло. Надо было оставаться на месте. Не думала, что впереди минное поле. Всё же парашюты пригодились. Руфа спаслась…

Я сообщила Ахмету о гибели Лейлы, получила от него письмо.

«В глубине души я никогда не верил, что моя мечта сбудется, слишком она была прекрасна, — писал он. — Не верилось, что оба останемся живы, но считал, что погибну я, а не она… Сбил «раму» и в групповом бою два «Юнкерса», но легче на душе не стало. Не думал, что моя ненависть к врагам может хоть чуть-чуть увеличиться, вроде уже больше некуда. Оказалось, может. Буду бить их беспощадно, пока не очистим всё небо и землю от фашистских гадов. При первой возможности побываю на могиле Лейлы…»

На этом наша переписка прервалась, но после войны я получила от него весточку: он прислал телеграмму, поздравил с присвоением мне звания Героя Советского Союза.

Руфа вернулась в полк через месяц, от неё мы и узнали подробности той трагической ночи. Я предложила ей летать со мной, она отказалась:

— Я штурман эскадрильи, которой командовала Лейла. Буду исполнять свой долг до конца.

Она стала летать с Надей Поповой. Иногда, в небе и на земле, называла её Лейлой. Надя, конечно, не обижалась, только грустно покачивала головой.

Я спросила у Марины Чечневой, о чём они разговаривали с Лейлой в ту ночь на старте.

— Она спросила, как дела, довольна ли я новым штурманом. Я ответила, что довольна. В свою очередь поинтересовалась: отчего ты такая весёлая? Просто, говорит, хорошее настроение. Сколько мы с тобой на фронте? Больше двух лет, дожили чуть не до последнего, решительного боя, вот и радуюсь. Я глядела ей вслед и улыбалась, самой стало весело: в самом деле, война идёт к концу. И вот… Не могу забыть её радостной улыбки, светлого лица. Она верила в свою звезду, в своё счастье. Когда увидела её мёртвой, расплакалась — в первый раз за всю войну…

В городе Гродно есть улица Ольги Сапфировой. В парке вместе с ней, в общей могиле, покоятся советские воины, погибшие в боях за город. На высоком обелиске — более сорока фамилий, в одной из колонок строчка: Герой Советского Союза, гвардии капитан Санфирова О. А.» У могилы — два кипариса. Лейла была последней жертвой нашего полка войне. После её гибели потерь у нас не было.

Неповторимая ночь… Полк сделал более трёхсот боевых вылетов с повышенной бомбовой нагрузкой. Так мы не работали ни до этой ночи, ни после за всю войну.

Днём 20-го декабря 1944 года мы построились перед командным пунктом, и Бершанская обратилась к нам с краткой речью:

— Сегодня вечером наземные войска на нашем участке фронта перейдут в наступление. Им предстоит форсировать реку Нарев и захватить плацдармы на правом берегу — прорубить во вражеской обороне ворота в Восточную Пруссию. Задача полка — всей своей мощью активно содействовать штурмовым отрядам. Будем работать с двух аэродромов. На основном полётами буду руководить я, на вспомогательном — мой заместитель гвардии майор Амосова. Никакой пощады врагу! Отомстим за наших дорогих подруг, погибших на польской земле, Макарову, Велик, Санфирову! Подготовку к боевым действиям начать немедленно.

И мы начали. Командиры эскадрилий посовещались, приняли решение: во-первых, совершить максимальное количество боевых вылетов, во-вторых, ещё увеличить нагрузку на каждый самолёт. Воевать так воевать.

Тут же провели несколько пробных вылетов, которые выявили две главные трудности: для самолёта с дополнительной нагрузкой требуется слишком большой разбег. Кроме того, высота полёта снижается до 600–800 метров, моторы не тянут.

Трудности казались непреодолимыми. Увеличить размеры аэродромов при всём желании мы не могли. Летящий на малой высоте «По-2» станет лёгкой добычей для вражеских зенитчиков, манёвренность снизится. В общем, неоправданный риск.

Девушки нашли выход, очень простой: брать меньше бензина. Обе трудности сразу отпали.