Михаил Аношкин - Уральский парень

Шишкин развесил возле костра одежду — от нее повалил пар. Сам присел на корточки и протянул руки к огню. Он был совершенно спокоен, словно не он, а кто-то другой полчаса назад звал на помощь. И это Балашову понравилось: «Тертый, видать, калач. Иной на его месте все еще выколачивал бы зубами чечетку, а с этого — как с гуся вода. Отчаянный дядя!»

— После такой ванны недурно позагорать у костра. Верно, ребята? — улыбнулся Шишкин. — Попал я нынче в переплет. На Ломову пашню собрался одну бороду повидать. Пешком вокруг озера идти поленился, вот и попал. Помните, как в той книге: жизнь человеку дается один раз, и не будь дураком — бери ее за глотку, выжимай из нее все удовольствия до капельки.

— В той книжке не так, — сердито поправил Славка.

— Так или не так, не в этом дело! — весело возразил Шишкин. — Для меня так — и этого хватит. А сегодня сама жизнь взяла меня за глотку. Оплошал я. Чем благодарить вас, ребята? Говорите, не стесняйтесь.

— А чего нам стесняться? Ничего мы от вас не хотим! — обрезал Славка.

Шишкин недоуменно поднял брови:

— Ты, я вижу, приятель, сердишься? Брось, ни к чему. Я с тобой все равно ссориться не буду. Верно ведь? — улыбнулся он Балашову.

Володя тоже не понимал Славку: чего он, словно еж, колется?

— У него это бывает, — примирительно сказал Володя. — Находит порой.

Славка взглянул на друга сердито и обиженно. Шишкин рассмеялся:

— Славные вы, однако, ребята. Ну, кто угостит табачком?

Володя протянул Шишкину раскрытый портсигар с папиросами.

— О! Шикарная вещичка! Позволь полюбоваться?

Шишкин с интересом повертел портсигар в руках и, заметив на внутренней стороне буквы «БМВ», спросил:

— Инициалы твои, что ли?

— Нет.

— Старинный портсигар. Серебро. Купил?

— Нашел.

— Редкая находка! — Шишкин по-приятельски подмигнул Володе. — Продай, а?

— Нет, что вы!

— Ладно, я шучу. На такой портсигар у меня и денег не хватит, — и он вернул его Балашову.

Между тем ветер растрепал тучи. Дождь упал небольшой и скорый. Шишкин натянул на себя еще волглую одежду.

— На мне досохнет, — пояснил он. — Счастливо оставаться, друзья!

И зашагал по тропинке в лес, высокий, легкий на ногу. Когда скрылся за поворотом, Володя заметил:

— Интересный мужик.

— А ты обратил внимание, — сказал Славка, — улыбается, а глаза сердитые. Словно чужие на лице.

— У тебя сроду что-нибудь не так, — усмехнулся Балашов. — Вот-вот опять начнешь фантазировать: мол, глаза не глаза, а сплошная загадка.

— А! — махнул рукой Славка. — Что ты понимаешь? Не задирай меня, понял? Давай лучше варить уху.

— Давай, — согласился Володя, и друзья принялись чистить рыбу. Уха удалась на славу, слегка попахивала смоляным дымком. Друзья к тому же проголодались и с котелком ухи расправились незаметно.

После еды Балашов начисто соскреб песком с котелка копоть и присел рядом с задумавшимся Славкой. Миронов лежал на животе, подперев рукой подбородок, и смотрел на присмиревшее после бури озеро. Оно лениво гнало вдаль тихие волны, шелушилось солнечными блестками.

— О чем задумался? — спросил Володя.

Славка вздохнул.

— Так. Взгрустнулось что-то, — отозвался он неохотно. Володя поглядел внимательно на друга, кинул в озеро камешек.

— Трудно придется тебе в жизни, Славка.

— Это почему же? — встрепенулся Миронов, покосился на Балашова.

— Сложный ты какой-то, что ли. На ерунду порой можешь засмотреться, а главное упустишь. Или вот сегодня. Что-то тебе не по нутру пришлось в этом Шишкине, и чепуха всякая полезла в твою голову.

— Может быть, — задумчиво согласился Славка. — Может быть, ты и прав. А может, и не прав. Это ведь как понять. Ты говоришь, на ерунду могу засмотреться. Иногда в этой ерунде главное, словно в капельке воды солнце, отражается. Увидел я бруснику в лесу, солнце ее красиво так осветило, загляделся, а через нее открылась мне вся красота нашей тайги. А про мужика не будем поминать. У хорошего человека все должно быть хорошим.

— Не будем, — кивнул головой Володя и улыбнулся: — Ты стихи не пробовал писать?

— Не пробовал. А вообще иногда хочется, Боюсь, не получится.

— Я первый раз боялся молотком по зубилу ударить. Думал, промахнусь—и по пальцам. Как боялся, так и получилось. Так саданул по пальцам — неделю болело. Потом ничего. Перестал бояться — и получилось.

Ветер совсем стих. Озеро окаменело, стало гладким, как зеркало. Солнце клонилось к вечеру.

«Володя, ты очень нужен. Мы ждем тебя с Люсей у нас. Приходи обязательно. Галя».