Александр Авраменко - Огненное лето 41-го

Сейчас вон почти каждый день их моторы над головой гудят, а нас предупреждают, чтобы огня ни в коем случае не открывали! А их «юнкерсы» чуть не на бреющем над нами ходят, фотографируют.

Наверняка уже знают все наши аэродромы, запасные площадки. А судя по тому, что мне известно об их оптике — и о каждой бородавке на лысине нашего замполита тоже.

А у меня в эскадрилье — больше половины молодые, только из ленинградского училища прибыли. По десять часов налёта на «Чайке», штурмовой практики — и вовсе ноль. Стрелять не умеют — один Чумаков чего стоит! А ведь он — лучший из прибывшего пополнения! Что же о других говорить?

Ох, чует моё сердце, обойдётся нам эта «экономия» большой кровью. Гитлер уже всю Европу под себя подмял. А, значит, силён немец, что бы там нам на занятиях не говорили, силён!

И ведь не только в нашем полку — везде подобное творится: вон и брат мне рассказывал, что и у них то же самое: «на провокации не поддаваться» да «лишние ресурсы не расходовать». Плюс ещё переформировка — собрали со всех частей полки и дивизии, да в корпуса сводят, аж по тыще машин в каждом. И что толку? Эх, непонятно мне, чем наши командиры думают? И что товарищ Сталин, неужто не знает, что в армии творится?! Да нет, знает, конечно, просто меры ко всем сразу принять не может. Он один, а этих «экономистов» — море. Пока до каждого руки дойдут…

— Вы что-то хотите сказать, товарищ Столяров?

Забивалов! Как всегда со своим мёртвым лицом…

— Так точно, товарищ начальник особого отдела. Я считаю недопустимым экономить на обучении молодого пополнения и слаживании боевого подразделения.

— Правильно говорите, товарищ старший лейтенант. А как же экономия?

— Боюсь, что будем мы оплачивать эту экономию кровью наших пилотов.

— Верно сказано, товарищ Столяров. Если посчитать, сколько страна оторвала от себя для того, чтобы создать наши самолёты, вырастить и обучить лётчиков, то экономия трёх тонн бензина на один вылет для эскадрильи не стоит того. Я считаю, что это прямое вредительство, направленное на понижение боеготовности нашего подразделения. Так, товарищ Столяров?

С трудом киваю разом загудевшей головой. Все-таки подставил, гад! Ой, как подставил…

Между тем Забивалов поворачивается к побледневшему командиру и внимательно на него смотрит:

— Так что, товарищ полковник, верно говорит товарищ Столяров?

Усольцев выдавливает трясущимися губами:

— Верно, товарищ Забивалов… Но у меня приказ командующего округом…

Удар кулаком по столу звучит, будто пушечный выстрел, все присутствующие в кабинете вздрагивают от неожиданности, а особист уже кричит срывающимся голосом:

— Приказ, говоришь?! А своя башка у тебя на плечах есть, полковник? Или Ежов вас вообще думать отучил?! Так сейчас у нас Лаврентий Павлович Берия командует! Он людей зря не стреляет и не сажает! По вине таких экономистов я в Монголии за один вылет из двенадцати машин десять потерял, потому что пацаны только по картинкам стрелять учились, понял?! И если у меня завтра же полк летать как положено не начнёт — оформлю как саботаж и вредительство! Вон, Столяров пускай командует полком, меня в Округе послушают!..

Что-то гундосит Розенбаум, пыхтит Телегин, начальник снабжения полка, но Забивалов никого не слушает…

Вечером встречаемся с Сашкой и я рассказываю ему об инциденте. Он качает головой и говорит:

— Значит, свезло вам с особистом, грамотный мужик попался! А то у нас в соседнем батальоне решили новые танки на показ начальству вывести, помнишь, ты в Финляндии садился? Так вот, представь — их бензином в парке заправили!

— Ну и что?

Старший брат смотрит на меня с удивлением, потом спохватывается:

— Они ж дизельные. Им солярка нужна.

— А…

…Появляются наши дамы, и мы идём в парк, гулять. Эту традицию соблюдаем уже два месяца. Когда девушки на минуточку нас оставляют, Сашка шепчет:

— Ты как себя чувствуешь?

— Паршиво. Финляндия снится без перерыва… Что за напасть такая..

— И мне…

…Отсчитываю витки штопора. Первый, второй, третий… Пора! Ручку влево, толкаю педаль — и в этот момент… Яркая зелень полей мгновенно меняет свой цвет на белый; откуда ни возьмись, появляются вековые сосны леса. Вот она, фашистская Финляндия, Выборгские леса…

Тяжёлые пули рвут перкаль плоскости. «Фоккер» с горизонтальной голубой свастикой вывалился из-за тучи, когда моя тройка как раз выходила из пике. Идущий ведущим Костя Родионов, по-моему, даже и понять ничего не успел, прежде чем прямо в воздухе взорвался. Мы в разные стороны шарахнулись — это меня и спасло. Финн за Рахметкуловым погнался: «Чайка» хоть и юркая, да и враг ей не уступит — опытный гад попался! Рахим вспыхнул уже после второй очереди и пошёл со снижением в сторону наших окопов. И, пока D-XXI набирал высоту, я успел уйти на разворот, попытавшись пристроиться ему в хвост. Куда там! У него скорость выше, так и оторвался. То ли патроны кончились, то ли еще что…