* * *
В биографии каждого летчика есть свои вехи. Для Москаленко две из них самые заметные. Причем в прямом смысле этого слова, потому что поставлены они на Северном и Южном полюсах Земли.
Много раз летчик вылетал на ледовую разведку, чтобы подобрать подходящие льдины для дрейфующих станций и посадочных площадок. Первым в Арктике совершил весьма рискованный эксперимент — посадил самолет на ледяной купол. А дело было так.
В 1956 году он, назначенный командиром авиаотряда антарктической экспедиции Академии наук СССР, был занят в столице подготовкой людей и техники к ответственному рейду, но неожиданно его отправили на Север. В районе острова Шпицбергена терпела бедствие шведско-норвежская экспедиция.
Москаленко вместе с опытным полярным летчиком Перовым занялись поисками. Перов уже делал упорные попытки пробиться к ледовому острову, но безрезультатно.
Дело не из простых. Купол острова почти все время в облаках, не подступиться.
Долго кружились над тем местом, где, по всем расчетам, должен быть злополучный купол.
— Будем по очереди непрерывно барражировать над островом, — предлагает Москаленко, — нужен хотя бы малейший просвет.
Но по-прежнему остров укутан рваной пеленой облаков и тумана. Сквозь ничтожные просветы зыбко проглядывались черные точки людей и палаток. Первый слой облачности ниже вершины острова на 100 мэтров. Второй — почти над самым куполом. Странная картина: казалось, что люди стояли на облаках, так все сливалось в один серебристо-белый фон. Но вот улучили момент: на мгновение обозначился просвет. Скорее туда! За стеклом кабины мелькают клочья тумана, ветер остервенело треплет машину. Видимости никакой. Только черные точки на «облаках». Каким-то чутьем Москаленко определил начало выравнивания. Убран газ… Ну, еще немного… И вот — лыжи, мягко коснувшись снега, легко скользят по толстому насту. Навстречу спасителю, обгоняя друг друга и падая, бегут изможденные люди.
В Антарктиде летчикам, руководимым Москаленко, довелось встретиться с такими трудностями, которые даже в суровых условиях Арктики нелегко себе вообразить: ураганные ветры, доходящие до 70 метров в секунду, семидесятиградусные морозы, сильная разряженность атмосферы.
Но нужно было работать. Да еще как! Ведь необходимы полеты по изучению атмосферных условий и ледовой обстановки. Надо проложить надежный воздушный мост между полярными станциями Мирный, Пионерская и Восток-1. А тут беда — затерт льдами дизель-электроход «Обь», доставивший сюда ученых и летчиков. И снова без сна и отдыха — переброска людей к подоспевшему на помощь теплоходу «Наварин». В свою очередь с «Наварина» через промежуточный аэродром надо было доставлять грузы для Мирного, на который они забрасывались вертолетом, а уж потом — самолетом.
Эта сложная задача требовала новаторского решения. Командир авиаотряда предложил в качестве промежуточного аэродрома использовать… айсберг. И вот ежедневно на плавучий аэродром прибывал Ил-14, пилотируемый Москаленко. А связь между айсбергом и судном осуществлял экипаж вертолета Ми-8 во главе с Александром Кошманом. Воздушный мост «Наварин» — айсберг — Мирный действовал четко. Такого еще не было в практике освоения Антарктиды.
* * *
За участие в успешном осуществлении операции по вывозу 17-й советской антарктической экспедиции, спасению дизель-электрохода «Обь» и проявленные при этом мужество и отвагу Президиум Верховного Совета СССР Указом от 16 мая 1974 года наградил командира антарктического авиационного отряда П. Москаленко и командира вертолета А. Кошмана орденами Ленина.
Петр Павлович — скромный и обаятельный человек. Он и о своей невероятно трудной работе говорит с легкой иронией:
— Вот так и обживаем помаленьку ледяную землицу, придаем ей, горемычной, некоторый уют…
И только тот, кто его знает ближе, кто до конца понимает, что значит изо дня в день штурмовать необузданную, дышащую смертельным холодом стихию, знает истинную цену этому человеку, жизнь которого — подвиг.
* * *
…Как-то Петр Павлович зашел к своему другу, известному советскому летчику-испытателю Сергею Николаевичу Анохину, однокашнику еще по Центральной школе инструкторов Осоавиахима. Анохин рассказал тогда о таком эксперименте, что даже Москаленко, повидавший на своем веку всякого, только удивленно покачал головой. Речь шла об испытании самолета на прочность, когда летчик путем невероятных перегрузок должен был развалить его в воздухе.
Читать дальше