Немец поясняет, что здание с отметкой 104 — не больше не меньше, как дом самого Гиммлера, то есть министерство иностранных дел.
— А это, — указывает пальцем капитан Лебедев, — это рейхстаг? — по слогам, внятно произносит он непривычное слово.
— Яволь! Рихтиг! — подтверждает фашист и поспешно шепчет, испуганно озираясь по сторонам:
— Криг капут, Гитлер капут…
— Ишь ты, как своего бесноватого фюрера боится, проклинает, а сам со страху весь трясется, — удивился усатый гвардеец с автоматом на груди.
Солдаты, услышав подтверждение пленного, нетерпеливо сгрудились у разбитого окна, напрягая зрение, всматриваются сквозь густую пелену дыма в мрачное здание фашистского парламента. Гремит, не смолкая, бой. В парке напротив то и дело вздымаются черно-рыжие фонтаны взрывов, о стену здания беспрестанно щелкают пули и осколки. Вдали словно в призрачном тумане виднеется рейхстаг. Площадь перед ним вся вспахана снарядами и минами. На изуродованных и обгорелых деревьях повсюду белые тряпки. Их рассмотрел в бинокль лейтенант артиллерист. Бинокль пошел по рукам.
— Действительно, белые тряпки, черт возьми… — подтвердил Лебедев, глядя в бинокль.
— Может, капитулируют? — предположил лейтенант артиллерист, ведущий отсюда корректировку огня своего полка.
— Ну да, держи карман шире. Гитлер здесь одних головорезов собрал, — заметил кто-то.
Командир стрелкового батальона старший лейтенант Константин Самсонов снял каску, вытер пот с лысеющей головы и пояснил:
— Белые тряпки — это парашюты. Вчера ночью немцы высадили десант моряков из Ростока.
Поднеся к глазам бинокль, он долго смотрит на рейхстаг, на развевающееся над входом большое фашистское знамя со свастикой. Из каждого окна, каждой бойницы бьют пулеметы и скорострельные пушки.
— Да, — проговорил Самсонов опуская бинокль, — эти фанатики так просто не сдадутся…
* * *
Вся Королевская площадь — Кенигплац — запружена изуродованной техникой: обгорелыми тягачами и танками, разбитыми орудиями и фургонами, вздыбленными железобетонными балками и рельсами.
Каждое подразделение наметило себе, согласно с общим планом штурма, маршруты движения к рейхстагу, проводили накоротке комсомольские и партийные собрания, готовили свои флаги, чтобы водрузить их над последней поверженной фашистской цитаделью.
Примкнув к стрелковому батальону Самсонова, саперы были готовы к последнему бою.
Комбат Лебедев и парторг Пулявский решают трудную задачу: как лучше распределить поредевшие в боях силы батальона, чтобы оказать максимальную помощь атакующим.
— Думаю, тебе, парторг, надо идти с ротой Гринина, — решает комбат, — я буду в роте Сунцова. В рейхстаге, если останемся живы, друг друга найдем.
Пулявский напомнил:
— Нам с отдельной ротой приказано быть на КП комдива Негоды. Сам видишь, как фашисты уцепились. С первой атаки их возможно не удастся выбить. Тогда очередь будет за нами.
Лебедев согласно кивнул головой, мол, верно говоришь парторг, без расчета в таком деле рисковать нельзя. Ближайшие события подтвердили правильность этого решения. Уже в момент штурма рейхстага немцам тяжелой артиллерией удалось разрушить переправу через Шпрее, отрезав подход нашим войскам. Часть саперного батальона Лебедеву пришлось срочно перебросить на восстановление моста.
Солдаты и офицеры штурмовых батальонов комдивов Шатилова и Негоды ждут сигнала к атаке, накапливаются у оконных и дверных проемов. Константин Самсонов обходит своих гвардейцев, дает последние напутствия. Сильны гвардейцы Самсонова. Это они первыми вступили в Берлин. Уверен комбат — и сейчас не подведут.
Готовы к штурму и саперы. Многие из них торопливо что-то пишут.
— Последнее письмо с войны? — указывая на них парторгу Пулявскому, предположил комбат Лебедев.
— Нет, заявление в партию, — пояснил Пулявский. — Почти все комсомольцы изъявляют желание. Только вот рассматривать заявления некогда. — И вдруг оживился: — А что, командир, проведем прием в партию в рейхстаге?
С КП дивизии вернулся замполит батальона майор Цивилев. Он несколько расстроен. Выяснял, почему саперам политотдела не выдал знамени для водружения над рейхстагом. Всем ведь батальонам, идущим на штурм, вручили… Там ответили коротко: у самсоновцев, мол, есть, считайте, что оно и ваше.
— Так-то оно так, да неплохо бы и свое иметь, — озадаченно проговорил Лебедев. — Сейчас соорудим. Старшина Гричуха чего-нибудь придумает.
Читать дальше