Йенс Йенсен - Они пришли с юга

Выйдя на платформу, он похолодел от ужаса. Казалось, он слышал, как бьется его сердце: на вокзале была облава. Немецкие солдаты стояли у всех входов и выходов, они осматривали багаж и проверяли документы. Это было задумано именно для того, чтобы хватать таких пассажиров, как Вагн. Он вздрогнул, услышав гудок паровоза, с пыхтеньем потащившего за собой состав, и только тогда вспомнил наказ Фойгта: «Если в Виборге будет облава, брось где-нибудь чемодан, а сам садись опять в поезд и поезжай дальше». Но было уже слишком поздно!

До него доносились лающие голоса немецких солдат, стоящих в дверях: «Битте… данке… проходите… Толпа пассажиров уже заметно поредела, неловко было торчать на перроне. А что если… в камеру хранения? Да, ведь существует камера хранения… Тут Вагн снова подхватил чемодан и потащился дальше. Но камера хранения была закрыта. Мимо прошел какой-то железнодорожник и смерил Вагна испытующим взглядом. Тот отвернулся. Страх сжал ему горло, ноги подкашивались, а в голове шумело, точно там со страшной скоростью вращалось ярмарочное колесо. Вихрем пролетали мысли о матери, о близкой смерти. «Выстоишь ли ты, — спрашивал он себя , — выдержишь ли пытку или выболтаешь все?» И еще он думал: «Тех, кто молчит на допросе, расстреливают, а потом объявляют, будто они убиты при попытке к бегству». Еще недавно Вагн был уверен, что его не могут схватить, но оказывается, он ошибался. Он думал, что судьба благоволит к Вагну Карлсену, и вот он очутился в западне. И тут он впервые осознал слова Фойгта: «Кто попадется в лапы к фашистам, тому крышка».

Юноша повернул обратно, поставил чемодан на землю и закурил сигару. Затем медленно побрел по пустынному перрону, надеясь выйти в город через служебные ворота, Но и там тоже стояли два немецких солдата, он не мог пройти мимо них, не мог и повернуть назад, потому что они успели уже его заметить. И он пошел прямо на них? казалось, они притягивают его к себе магнитом. «Боже пресвятой, помоги мне!» — взмолился про себя Вагн. Сам же» приподняв изящную шляпу, весело проговорил по-немецки:

— Гутен таг, мейне херрен!

Он протянул солдатам свои документы, и они тотчас вернули их ему, кивнув в знак того, что он может идти, Пряча документы в бумажник, Вагн начал подробно объяснять по-немецки, что он коммивояжер и по делам своей фирмы должен провести в этом городе три дня, для него заказан номер в «Миссионсхотеллет», но он не знает, где находится эта гостиница, поскольку никогда раньше не имел удовольствия бывать в Виборге, но, может быть, «мейне херрен» будут столь любезны указать ему дорогу. «Яволь!» Щелкнув каблуками, немцы ясно и точно указали ему кратчайший путь к отелю, за что он угостил их сигарами и вежливо поблагодарил за учтивость. Наконец он вторично приподнял шляпу: «Ауфвидерзеен».

Он быстро зашагал прочь, с легкостью неся чемодан, в котором были сложены боеприпасы: десять килограммов взрывчатки и два автомата. Только когда Вагн наконец сдал в надлежащие руки содержимое чемодана, а затем в шикарном местном ресторане проглотил огромную котлету, запив ее тремя кружками пива, страх покинул его. Проснувшись на следующее утро, Вагн почувствовал прилив бодрости и вновь порадовался своей удаче. Он живо представил себе, как он будет рассказывать о своем приключении дома. Покидая гостиницу, он, ухмыляясь, вылил содержимое ночного горшка в офицерские сапоги, выставленные в коридоре.

На дворе лето. В Копенгагене объявлена всеобщая забастовка. Из столицы стачка перекинулась во все крупные города. Немцы едва не взбесились от злости — они стреляли из пушек по улицам городов, били по любой движущейся точке. Многим датчанам это стоило жизни.

В городе, где живет Мартин, тоже еще лето, воздух совсем теплый, ласточки безмятежно порхают в воздухе. Небо чистое, синее. Мартин бежит по лесной тропинке, то и дело подпрыгивая, чтобы схватить свисающие ветки деревьев. Вот у него уже целая охапка листьев, и он мчится дальше. Добежав до большой каменной лестницы, Мартин останавливается, посвистывая оглядывается кругом, затем садится боком на железные перила и съезжает вниз.

Вскоре он выбирается из леса на дорогу. Перед ним на шоссе стоит немецкий грузовик. Мартин начинает кружить вокруг него, присматриваясь, нет ли при нем часового, но у машины никого нет, он один на шоссе. Мартин быстро вынимает ножик. Когда он отходит от машины, камеры на ней проколоты. А Мартин мчится в порт, на бегу перескакивает через тумбы, стоящие на набережной. Вот это здорово! Все же жизнь замечательная штука!