Йенс Йенсен - Они пришли с юга

На затылке убитого чернели лишь две маленькие дырочки — следы пуль, но лицо превратилось в сплошное месиво. Датчане, стоявшие на другом конце улицы, замерли, ужас сковал сердца. Один из солдат схватил убитого за руки, другой — за ноги; раскачав труп, они швырнули его в кузов. Послышались негодующие крики, угрозы. Солдаты снова открыли стрельбу, и пули полетели в кирпичные стены домов, с которых посыпалась густая красноватая пыль. Уехали грузовики. Солдаты построились и с грохотом зашагали вниз по улице. Они шли в два ряда вдоль тротуаров, держа винтовки наперевес, и шарили глазами по фасадам домов, ища за оконными стеклами лица людей.

Едва убрались немцы, как народ снова повалил на улицу. Люди горели отвагой, точно уличный бой был для них привычным делом. Даже вражеские ружья — стоило им отдалиться хотя бы на полсотни метров — никого не пугали. Приехали санитарные машины, чтобы увезти раненых.

Много было и убитых. Мартин хотел протиснуться сквозь плотное кольцо людей, окруживших трупы, но тут толпа колыхнулась и снова двинулась вперед, и мальчик устремился вслед за ней. Сотни людей шагали по улицам города. Они шли к порту — туда, где стоял дом местных нацистов.

Подойдя к зданию, в котором размещался штаб нацистской партии, демонстранты безмолвно выстроились перед ним.

Большими черными буквами на фасаде дома было намалевано: «ДНСРП» — Датская национал-социалистская рабочая партия. Рядом красовалась гигантская свастика.

Эмблема варваров…

Горожане запрудили улицу. Они заняли оба тротуара и мостовую, а толпа все прибывала.

Рокот пронесся по рядам, раздались пронзительные крики:

— А ну, выходите, нацистские свиньи!

— Смерть предателям!

— Спалим звериное логово!

— Не дурите, ребята…

— Скоро примчатся немцы, чего тут тянуть!

Кипит людской котел, все больше распаляясь от криков, от вида свастики на стене нацистского логова.

— Датчане, разойдемся по домам, и так уже сколько крови пролито!

— Теперь настал наш черед расправиться с врагами!

— Для чего мы пришли сюда, товарищи?

— Уж, верно, не для того, чтобы разглядывать стены!

Все ставни в доме закрыты. Дом стоит словно вымерший, грузно осевший в землю, не замечая ярости, что бушует вокруг него, точно шквал. Кто-то уже просунул под ставни горящую бумагу и тряпки, огонь разгорается хорошо. Другие между тем штурмуют парадную дверь.

На мостовой энергично орудуют молодые ребята, они выворачивают камни и строят баррикаду. Булыжники передают по цепочке, сотни деятельных рук снуют взад и вперед. И вот уже через всю улицу протянулась баррикада высотой в несколько метров, а перед ней выросла куча хлама — обитатели здешних домов тащат сюда с чердаков всякую рухлядь. Все это облили краденым немецким бензином, затем подожгли.

А самодельные фитили, просунутые в окна, тоже очень пригодились. Чтобы не задохнуться, нацисты вынуждены были отворить ставни. Тут же с улицы в них полетели увесистые камни — люди целились в силуэты, метавшиеся в проемах окон.

В ответ нацисты стали стрелять из револьверов и ранили нескольких смельчаков. Но молодежь снова устремилась на приступ — в окна полетели бутылки с горючей жидкостью. Скоро за окнами взметнулись первые мощные языки пламени. В дверях патриоты врукопашную схватились с нацистами, силящимися вырваться из горящего дома. Враги яростно орудовали саперными лопатками, стреляли из револьверов. Вдруг раздался треск пулемета, и патриоты поняли: подоспели немцы.

Патриотам пришлось отступить — уходили садами и огородами, перемахивая через дощатые заборы. Они уносили с собой раненых, наскоро перевязанных платками, разорванными на полосы рубашками.

Логово нацистов объято пламенем. Ни одна пожарная команда теперь не смогла бы его спасти. Что ж, патриоты славно потрудились, день не прошел даром! А теперь пора ужинать, и об этом тоже не грех подумать.

— Немцы, немцы идут! — снова пронесся тревожный крик, и люди ринулись прочь под свист пуль. Может быть, были жертвы. Никто не видел, что делается вокруг, люди все бежали и бежали вперед или падали, настигнутые пулями. И Мартин сначала бежал вместе со всеми, но затем юркнул в подъезд и, тяжело дыша, оглянулся назад. Сердце бешено колотилось в его груди, никогда в жизни ему не забыть того, что он видел сегодня. Он вспомнил про убитых датчан, про тех, кого изувечили пули врагов… Нет, он никогда этого не забудет, он запомнит сегодняшний день на всю жизнь и отомстит за них — за убитых, за раненых… «Клянусь!» — прошептал мальчик.