— Опять клянчишь у него деньги? — сердито набросилась она на Хараламбоса.
— Чтоб мне провалиться сквозь землю!.. Мариго, как такое пришло тебе в голову?
— И тебе, несчастный, не совестно? Через несколько дней парнишка идет в солдаты. Вместо того чтобы ему дать, ты с него тянешь… Ах, боже ты мой! Боже мой!
Мариго не была злой, старик знал это. Но после разорения, живя в бедности, она вынуждена была держаться за своих сыновей, от них ждать хоть капельку радости.
— Оставь его, мать. Оставь в покое беднягу, — сказал Илиас и полез за деньгами в карман своего пиджака, висевшего на спинке стула.
Хараламбос не отступал от него ни на шаг.
— Нет, нет, ничего ему не давай. Он тут же пропьет все, — строго сказала Мариго, схватив сына за руку. — Ему на нас наплевать.
Старик стал сразу похож на робкого, несчастного ребенка, которого его сверстники посмелей не принимают в игру.
— Богом клянусь, Мариго, ты меня обижаешь… Я тебе прежде столько денег давал! — крестясь, забормотал он.
— Прежде, прежде?! — Она посмотрела ему в глаза, у нее готовы были вырваться какие-то резкие слова, но она сдержалась и после некоторого раздумья прибавила:
— А теперь раздобудешь какой-нибудь грош и прячешь его подальше, чтоб мы не нашли.
Хараламбос опустил голову. Ох, этот холод его погубит!
А Илиас перестал искать деньги, ему, видно, не хотелось огорчать мать.
Старик бесшумно, как кошка, прокрался к двери и молча выскользнул из комнаты.
Как только Сарантис услышал шаги Никоса во дворе, он сунул в рот недоеденный кусок хлеба и бросился догонять приятеля. Но, выскочив во двор, он увидел в дверях соседней квартиры Клио и остановился, растерянно улыбаясь.
— Добрый день, Клио, — сказал он, дожевывая хлеб и теребя в руке кепку.
Девушка недовольно передернула плечами.
Клио была вылитая мать, тоже тонкая, узкогрудая, с резко выступавшими скулами на впалых щеках. Целых два года носила она все ту же темную шерстяную кофточку. Волосы она стягивала на затылке в пучок так туго, что казалось, они могут вырваться с корнем.
Клио хотела было вернуться в комнату, но передумала.
— Спешу догнать твоего брата, — продолжал Сарантис и, сделав шаг, опять остановился. Он решил, что девушка его поджидала, и не мог понять, зачем он ей понадобился. — Я тебе нужен, Клио?
— Да, — ответила она.
Клио давно его избегала. Живя в одном дворе, они при встрече не обменивались даже ничего не значащими словами. Сарантис чувствовал, что девушка его презирает, но не мог понять за что и не терял надежды, что она все же смягчится, изменит к нему отношение и они станут друзьями.
Вот уже почти два года, как Сарантис снимал комнатушку у тетушки Урании. Он пришел к ней впервые однажды утром, когда она морила клопов, вспоминая беспрерывно своего мужа, который ворчал, что эти паразиты не дают ему спать по ночам. Новый жилец успел оглядеть крошечную комнатушку, выдвинуть и задвинуть ящики комода и теперь стоял в нерешительности.
— Для одного человека места достаточно, — сказала хозяйка.
— Здесь даже окна нет…
— Ты чем занимаешься?
— Я рабочий.
— Тогда, паренек, нечего привередничать… Тебе ведь лишь бы было где отоспаться… А что касается всяких услуг, спроси обо мне соседей… Мой покойный муж, Маркос, столько лет прожил со мной как у Христа за пазухой… Ох! В наше время редко встретишь хорошую хозяйку… — И Урания долго не закрывала рта, стараясь убедить юношу снять каморку, пустовавшую уже три месяца.
Сарантис в тот же вечер перебрался в дом к Урании. Хозяйка пришла помочь ему устроиться. Она разложила в комоде его белье. Несколько рубашек, пара почти новых ботинок, грязные носки, майки — все вперемешку было засунуто в чемодан. А на дне лежали какие-то старые книги с потрепанными обложками. Урания постояла над ними в недоумении. Взяла одну из них в руки.
— Нет ли у тебя «Женевьевы»? — спросила она.
Он отобрал у нее книгу и закрыл чемодан.
— Не трогайте ничего, — сказал он.
— Ба, сроду не притронусь! Разрази меня гром, — проворчала Урания и ушла из комнаты.
Через замочную скважину наблюдала она за новым жильцом, пока он не погасил у себя свет. Для нее было развлечением подсматривать за своими квартирантами и совать нос в их дела. Видя, что Сарантис читает по вечерам, она недоумевала: «И что это за человек? Целый день убивается на заводе и вместо того, чтобы пойти вечером куда-нибудь развлечься, портит себе глаза, читает какие-то никчемные книжонки!» Но Сарантис всегда запирал чемодан, и она не могла удовлетворить свое любопытство.
Читать дальше