Максим Сбойчаков - Они брали рейхстаг

– В общем, легкими ушибами встретил меня рейхстаг, – засмеялся парторг и потрогал щеку – кровь на ней уже запеклась.

В темноте отыскали лестницу и бросились по ней наверх, стараясь не стучать каблуками. Пусть кругом враги, но они выставят флаг на видном месте, чтобы он призывал товарищей. Вот и окно второго этажа. Гриша высунулся из окна и, держась за конец древка, стал размахивать полотнищем, крича: «Сюда, товарищи, мы здесь!» Но кто мог его услышать в адском грохоте?

Привязали древко к раме окна и не успели решить, что делать дальше, как внизу затрещали автоматы, грохнули гранаты. Разведчики попадали на пол и изготовились к стрельбе – они будут оборонять флаг, пока живы. Но услышали голос Сорокина и вскочили на ноги. Внизу увидели своих: Семена Сорокина, Ивана Лысенко, Степана Орешко, Михаила Пачковского, Павла Брюховецкого.

Полюбовавшись флагом в окне, Сорокин решил:

– Не увидят его там. Надо на крышу. Лезьте, мы вас прикроем.

Пятерка разведчиков проводила Правоторова и Булатова до чердака.

– Ну, теперь дуйте на крышу, – сказал Сорокин.

Через слуховое окно знаменосцы выбрались на крышу, осторожно, чтобы не провалиться в дыры, пробитые снарядами, подошли к скульптурной группе, что на фронтоне. Подходящее место! Надо только влезть на статую. Поднявшись на ее фундамент, Виктор пригнулся и оперся руками о скульптуру:

– Взбирайся ко мне на плечи!

Гриша встал на плечи парторга, подтянулся и вмиг оказался верхом на коне. Похлопал рукой медную шею огромного коня.

– Хорош, буду привязывать.

Вынув из кармана приготовленный шнур, привязал флаг к шее коня и завязал двойным узлом.

– Ну как? – сказал он, соскользнув вниз.

Взнузданный конь, изогнув шею, рвался вперед, словно ему не терпелось пронестись с развевавшимся над головой красным флагом по площади. Это не то, что в окне. Теперь флаг на виду.

– Гляди, гляди, Гриша, увидали! – воскликнул Виктор, указывая рукой на площадь.

Из облаков дыма выскакивали пехотинцы и с криком «ура» устремлялись к рейхстагу. Их воодушевлял красный флаг. Часть их была уже совсем близко от здания. Пройдет минута – и они ворвутся в рейхстаг… А когда соберутся здесь все роты, не устоять фашистам. Именно об этом и думал он, когда прорывался сквозь огненный шквал. Виктор схватил руку Гриши, крепко пожал ее.

– С наступающим праздником победы тебя, Гриша!

Было 30 апреля, 14 часов 25 минут московского времени.

Дорога в рейхстаг, пусть пока еще узкая, проложена, и по ней одиночки и мелкие группы то и дело прорывались через огненный смерч. Так ручеек, едва пробившись из-под земли, уверенно прокладывает себе путь.

Находясь в гуще атакующих, перебегая от воронки к воронке, от укрытия к укрытию, замполит Давыдовского батальона Васильчиков подбадривал бойцов:

– Гляди, флаг на рейхстаге!

– Спеши на помощь своим!..

Ему помогал Исаков. Парторг батальона и радовался, и завидовал тем, кто уже прорвался в рейхстаг, кто пробился на его крышу с флагом. Он тоже был бы там, но основная масса людей, отсеченная огнем противника, все еще лежала здесь, на площади, медленно, но упорно продвигаясь вперед. И место парторга – среди них.

Видел он, что и командира взвода Атаева волнуют те же мысли. Горяч он, не терпит задержек в бою, да что поделаешь – спереди и сзади густо рвутся снаряды.

– Мы в огненной клетке, Каримджан! – горько произнес он, когда Исаков заполз к нему в воронку.

Увидев флаг на рейхстаге, Атаев не выдержал и с криком «За наше Красное знамя, ура!» рванулся вперед. Взвод побежал за ним, но, после того как, пробежав метров пятнадцать – двадцать, лейтенант был сражен осколком снаряда, снова залег. Исаков попытался поднять Атаева, но тело лейтенанта безжизненно упало на развороченный асфальт.

Прозвучал громкий голос сержанта Медведева:

– Лейтенант погиб. Взвод, слушай мою команду!

Боевой помкомвзвода! Сколько раз Исакову довелось сражаться с ним рядом! Не зря любил его Атаев. Ах, Атаев Атаев… Исаков вспомнил, как горячо он всегда рассказывал о своей Туркмении. Еще вчера долго говорил с ним.

– Даже не верится, что скоро конец войне, – кивнул он тогда на рейхстаг. – Ох и отпразднуем же! И никогда потом не забудем друг друга, сильнее, чем братьев, нас эти бои сроднили. Представляю, Каримджан, приедете все вы ко мне в гости. Русские, украинцы, узбеки, грузины, казахи, татары – целый интернационал! И всем скажу: «Милости прошу, рассаживайтесь на ковре, около плова и кувшинов с вином!» И все – в национальных костюмах. Хотя нет. Давайте встречаться вот в этой одежде, в какой на штурм рейхстага идем. Верно, Каримджан?…