Максим Сбойчаков - Они брали рейхстаг

Разведчики проскочили мостик вслед за взводом Литвака. Литвак сразу повел людей вправо, на позиции вражеских пулеметчиков. Разведчики побежали прямо, но вскоре фаусты и нули стали прижимать их к земле.

Правоторов бежал за Санкиным, когда впереди разорвался фауст. Отброшенный волной, он разглядел, что Санкин упал. Подбежал, увидел, что тот тяжело ранен.

– Витя, не теряй времени! – со стоном произнес Санкин, видя, что парторг раздумывает, что делать с ним.

Глубоко тронули Виктора слова солдата, готового забыть о себе ради выполнения боевого задания. Он оттащил его в воронку, уложил поудобнее и заколебался – начать перевязку или двигаться дальше? Судя по состоянию друга, он не сможет помочь ему, а только потеряет время. Подберут санитары.

– Жди санитаров, Коля! – только и мог сказать он в утешение и бросился вперед. Догнал Булатова. Тот улыбнулся, обрадовавшись встрече на этой кипящей огнем площади. Как по команде, упали в неглубокую воронку, сделанную авиабомбой малого калибра. Только теперь парторг заметил, что Булатов держал в руке древко.

– Давай сооружай знамя, Гриша!

Булатов вытащил из-за пазухи полотнище, а из кармана шпагат, и они стали привязывать ткань к древку. Через несколько минут флаг был готов. Гриша начал было навертывать полотнище на древко, но Виктор остановил его и показал на рейхстаг, который медленно освобождался от дыма и пыли. Побитый и ободранный снарядами, он был совсем рядом.

– Рванем без остановки и с развернутым флагом!

– Что вы, Виктор Николаевич! Они ж весь огонь на нас повернут. Лучше донести его свернутым!

Правоторов отрицательно покачал головой:

– Товарищи наши залегли, и в шквале огня тяжело им оторваться от земли. Нужен толчок, и, когда они увидят флаг впереди, у стен рейхстага, они подымутся. Вперед с развернутым, Гриша!

Бросились вместе. Булатов пригнулся чуть ли не до самой земли, но флаг старался держать как можно выше. Ни пуль, ни осколков не слышал, думал лишь об одном – люди должны увидеть флаг.

Сами не заметили, как под ногами застучали каменные ступеньки. А вот массивная, плотно прикрытая дверь, левее окно, заложенное кирпичами. Но снаряд в нем сделал пролом, в который можно пройти свободно. Подбегая, Виктор бросил в него гранату. На мгновение прижались к стене, прислушиваясь, как грохнула первая граната в рейхстаге.

Булатов оглянулся, и лицо его расплылось в улыбке. В вихрях дыма и пыли показывались фигурки бойцов.

Что есть мочи он закричал, махая флагом. Виктор сделал шаг к окну, и как раз в этот момент оглушительно ударил фаустпатрон. По щеке потекла кровь.

– Витя, ты ранен! – испуганно закричал Булатов.

Успокоился, когда увидел, что парторг небрежно провел рукой по щеке, размазав кровь. Значит, рана не серьезна.

Разделавшись с вражескими пулеметчиками, рота Греченкова перебралась через ров. Часть ее продвинулась на два-три десятка метров, но основные силы были отрезаны плотным огнем фашистов. Били больше всего из рейхстага. «Прятались, сволочи, от наших снарядов, а теперь повылезали, – злился Греченков. – Но все равно нас не остановите».

Он начал упорно ползти. За ним потянулось отделение Такнова.

Вдали, на ступеньках рейхстага, увидел красное полотнище. Это так обрадовало, что он поднялся и побежал, но у самых его ног упала вражеская мина. Ложиться поздно да и ни к чему: осколки мин стелются по земле. Верная смерть. Но что это? Мина не шипит и не дымится. Неужели не сработала? Отбежав, Греченков упал в воронку и вытер со лба холодный пот. Счастье твое, Петр!

Стал оглядываться и прикидывать. Вперед со знаменем вырвались, вероятно, разведчики. Правда, и в стрелковых взводах есть флажки, но они небольшие, а флаг, которым махал солдат, велик. Эта догадка укрепилась, когда разглядел бойцов, бежавших к ступенькам рейхстага с небольшим флажком. Впереди – тонкая фигура Кошкарбаева. Молодец Рахимжан!

И Греченков устремился к рейхстагу. Его догадка подтверждалась: полковые разведчики сумели первыми пробиться к рейхстагу,

Едва Правоторов спрыгнул с подоконника, что-то хлестнуло его в живот. Он упал в то же мгновение – такова уж реакция, выработанная годами разведки. Рядом упал Булатов, решивший, что возникла какая-то опасность. Приглядываясь, заметил, что парторг недоуменно ощупывает широкую пряжку своего офицерского ремня. Потом улыбнулся и показал другу пряжку. Пуля сделала глубокую вмятину, но не пробила ее.