Нгуен Бонг - Буйвол

Наверное, Тик хотел сказать ей что-нибудь важное. Он просил передать Хьеу, чтобы она зашла к нему. Но она все время была занята и совсем позабыла о просьбе Тика.

Хьеу повернула назад и пошла к дому Тика. У нее сразу стало легче на душе. Бессмысленный минутный страх исчез, она почувствовала себя сильной и уверенной. Ничего, немного позднее, она вернется в Тхай-Хок. Хьеу ускорила шаг — ей захотелось поскорее увидеть Тика, узнать, зачем он ее искал.

Дау с силой бьет мотыгой по земле.

Сухая земля растрескалась. Высоко подняв мотыгу, Дау вонзает ее в землю, стараясь попасть в трещину. В такт ударам он с шумом выдыхает воздух: «Хак! Хак!» Все растет и растет площадка взрыхленной земли.

Дау работает без рубашки, высоко засучив брюки. Солнце немилосердно жжет его кожу. Время еще раннее, но солнце уже высоко. Пот льет градом с Дау. Он весь напрягается, поднимая мотыгу вверх. Вонзив ее в землю, Дау тут же с силой дергает ее, отваливая глыбы земли. Все его мускулы комками резко выделяются под кожей. Кажется, что пот, стекая вдоль рук, льется по рукоятке мотыги и смешивается с раскаленной землей.

Да, нелегко ему справляться с этой работой! С тех пор как буйволов отправили в тыл, распахивать землю приходится собственными руками.

Почва, обработанная мотыгой, лучше, чем вспаханная плугом, но, высохшую под солнцем твердую землю трудно мотыжить вручную.

Как уныло на поле! Несколько человек вдали тоже мотыжат землю под палящим солнцем. Кругом только побелевшая от зноя земля да кое-где торчит высохшее жнивье.

Жители еще не все вернулись домой. Но оккупанты так варварски расправлялись с крестьянами, что многие ушли из своих деревень. Но часть их вернулась из Тхяй-Хока. Пора было подумать и другим о возвращении: нельзя совсем забросить землю и умирать с голоду. Чем больше людей выйдет на поле, тем веселей пойдет дело, легче всем будет жить. Если же в поле всего три-четыре человека, а вокруг простирается сухая, потрескавшаяся земля, то людям работать труднее, и они устают быстрее.

Дядя Дау мотыжил землю, мечтая, чтобы рядом с ним работали другие люди. Вдруг он увидел сына, выходящего из деревни с мотыгой на плече. Чо уговорил крестьян, оставшихся дома, принести бамбук и заняться укреплением ограды вокруг деревни. Рана Чо благодаря лекарству, которое дал Куанг, быстро затянулась, но он все еще был слаб и бледен. Его уговаривали полежать, отдохнуть, но Чо не соглашался: он не мог жить без труда.

Заметив сына с мотыгой на плече, Дау подумал: «Если он идет в караул или на постройку ограды, это еще ничего, но если он вздумает мотыжить эту твердую, как камень, землю, да еще под таким палящим солнцем, то снова сляжет. Тогда будет трудно вновь поставить его на ноги».

Он перестал работать и спросил подошедшего Чо:

— Зачем ты пришел?

Чо встал рядом с отцом и взялся за рукоятку мотыги. Дау протестующе воскликнул:

— Я тебе говорю, пойди отдохни! Когда совсем поправишься — будешь работать, дашь мне отдохнуть.

— Дай мне отец, поработать с тобой, — попросил Чо. — Лежать, чтобы умереть с голоду? Так, что ли?

— Если ты будешь голоден, я накормлю тебя, — сказал ласково отец, — ведь мне же будет трудно, если ты умрешь!

Сын ничего не ответил и продолжал работать. Дау перестал мотыжить и остановился в нерешительности. Если бы сын что-нибудь ответил, можно было бы приказать ему вернуться. Но тот молча работал, не желая подчиниться.

Дау рассердился, но почувствовал, что не может справиться с упрямым сыном. В этот момент в поле появился Тик. Он шел из деревенского комитета. Он издалека крикнул:

— Братишка Чо! Ты уже вышел работать? Неужели совсем поправился?

Тик приходился Чо дальним родственником. Дау подхватил:

— Я говорю, что рано ему браться за работу, а он не слушает. Смотри, какой он бледный, как мертвец! Говорю, чтобы еще немного отдохнул, а он и внимания не обращает…

— Тик! Ты был на собрании? — спросил Чо.

— Да, был, — ответил Тик. И, засмеявшись, прибавил: — Иди-ка ты домой. С такой землей даже буйволу трудно справиться, а ты еще очень слаб, дружок.

Дау обрадованно прибавил:

— Вот, вот! Скажи-ка ты ему, а то он меня и слушать не хочет.

Чо хотел что-то возразить, но Тик перебил его:

— Отдохни пока. Мне надо с тобой серьезно поговорить.

Чо понял, что Тик пришел неспроста. У него было, очевидно, какое-то важное дело. Чо, положив мотыгу на плечо, последовал за Тиком. На прощанье Тик сказал дяде Дау: