Вальтер Флегель - Ничейной земли не бывает

— Спасибо за приглашение, — сказала Лоре. — Я очень рада.

— Я тоже…

Девушка пошла дальше своей дорогой, а ее братишка и сестренка вновь защебетали, перебивая друг друга.

Внимание Фридерики Шанц тронуло фрау Вернер. С тех пор как она приехала в военный городок, она не слишком часто встречала такое отношение к себе. Многих женщин она просто не знала, а кое-кого из числа тех, кто жил тут уже давно, она сторонилась, что, с одной стороны, было в какой-то степени связано со смертью Катрин, а с другой — с должностью, которую занимал ее супруг. Круг женщин, регулярно собирающихся у ее сестры, стал ей чуждым, она не разделяла их мысли и чувства.

За спиной Лоре Вернер кто-то затормозил и раздался велосипедный звонок. Фрау Вернер вздрогнула. Оказалось, что это Марлис, Она ехала из магазина и, увидев Лоре, остановилась.

— Вон она пошла, — бросила Марлис Ляйхзенринг, показывая на Фридерику Шанц. — Представь себе, Лоре, сегодня она получила письмо от Виттенбека.

— Ну и что из этого?

— Неужели тебе ничего не говорит эта фамилия?

Лоре Вернер недоуменно пожала плечами, а Марлис торопливо заговорила:

— Виттенбек и есть тот самый майор, который на вечере двадцать восьмого февраля первым пригласил ее танцевать. Теперь ты понимаешь? Незадолго до начала учений он отказался от ордера на квартиру. А сегодня эта девчонка получила от него письмо!

Лоре Вернер внимательно посмотрела на сестру. Марлис раскраснелась от ветра и быстрой езды на велосипеде, и ее лицо, с темными, невыщипанными бровями, с высоким выпуклым лбом, казалось сейчас по-девичьи юным.

Марлис глядела вслед уходившей Фридерике, но по выражению ее лица трудно было что-нибудь понять. Впрочем, она и прежде была скрытной.

— После этого письма даже слепому ясно, что теперь будет… — сказала Марлис.

— Ты думаешь?.. — перебила сестру Лоре и тоже посмотрела вслед Фридерике, которая уже сворачивала в переулок.

— Именно об этом я и думаю, — продолжала Марлис и, подталкивая свой велосипед, пошла рядом с Лоре, не переставая говорить: — До сих пор она вешалась только на холостых, а теперь и за женатых принялась. Но она забыла про нас…

— Про вас? Кого ты имеешь в виду?

— Ну, фрау Кристиан, меня или фрау Кунце.

— А ты уверена, что вы не ошибаетесь?..

— Готова поспорить! — Эти слова Марлис произнесла с такой убежденностью, что Лоре замолчала.

Фрау Вернер жила далеко от этого поселка и почти совсем не знала Фридерику, чтобы принять ее сторону, а тем более защищать ее. Она была уверена, что ей вмешиваться не стоит, поскольку это бессмысленно. Так же она поступила и в тот вечер, когда обсуждался рисунок будущего ковра для фойе Дома Национальной народной армии.

Тем временем сестры дошли до переулка, в который совсем недавно свернула Фридерика с детишками. Девушка еще не скрылась из вида. Она играла с близнецами, пряталась за дом, а детишки искали ее и, как только находили, так и висли у нее на шее. Они громко смеялись, и их смех и отдельные слова доносились до Лоре и Марлис. Фридерика вдруг споткнулась и упала, а малыши с веселым хохотом повалились на нее.

— Она еще не раз упадет, — презрительно заметила Марлис.

— Вы так много плохого о ней говорите, что она поневоле станет такой, — упрекнула сестру Лоре. — Зачем вы вмешиваетесь в ее жизнь?

Марлис ничего не ответила ей и двинулась дальше. Тогда Лоре догнала ее и, положив руку на руль велосипеда, повторила свой вопрос. Марлис густо покраснела — в детстве она всегда так краснела от стыда, от замешательства или от гнева, а потом внезапно умолкала и куда-нибудь быстро уходила. Но сейчас ей уже не пятнадцать лет, и теперь она никуда не убегала, а сначала возражала, быстро и горячо, а затем постепенно успокаивалась, и краска сходила с ее лица.

Марлис упрямо повторяла, что они не допустят, чтобы Фридерика Шанц разбила семью. Правда, им следовало бы вмешаться раньше и потребовать от Шанца и его жены навести наконец порядок в своей семье. Они уже не имеют права молчать и, само собой разумеется, обязаны поговорить с майором и сообщить обо всем в его партийную организацию.

Лоре Вернер молча взглянула в лицо сестры. Оно казалось вполне дружелюбным, и только строгие складки в уголках рта придавали ему строгое выражение.

Фрау Вернер не понимала, зачем женщины затевают все это.

— Знаешь, Марлис, — неторопливо начала она, — мне кажется, кто-то из вас прочитал это письмо и дал волю своей фантазии.