Станислав Бискупский - Парни из Островецких лесов

Он мечтал бороться с оккупантами по-другому. Он понимал всю важность выполняемых им функций, но это не приносило ему того удовлетворения, которого он жаждал.

Железнодорожник наконец отошел от своего столика и поднял решетку камеры хранения. Богусь молча подал ему ящик. Тот взял его обеими руками, стукнул несколько раз ладонью по боковой стенке и взглянул на надпись наверху.

— Фарфор? — он многозначительно прищурил левый глаз.

— А что? Нельзя, что ли?

Железнодорожник усмехнулся:

— Кто это теперь будет провозить контрабандой фарфор? Рассказывай! Что здесь?

— Вас не касается.

— Посмотрите на него, щенок! И еще дерзит!

Железнодорожник сделал такое движение, будто намеревался открыть ящик.

— Не советую! — бросил Богусь и посмотрел таким взглядом, что у того замерли руки.

— О! — изумился старик. — Такие дела!

Он окинул взглядом зал ожидания. Богусь проследил за его взглядом. В зале ничего не изменилось. Стоял все тот же шум серой, бесцветной толпы отъезжающих.

— Пишите квитанцию! — бросил Богусь тоном приказа.

— Спокойно, сделаю…

Железнодорожник взял ящик и осторожно поставил его на место, затем подошел к столику и начал писать. Богусь видел, как он обильно послюнявил карточку и подписал.

— Бери и смывайся!

Железная решетка с треском опустилась. Богусь почувствовал теперь себя в большей безопасности, но то, что ему пришлось расстаться с ящиком, не давало ему покоя. Он прохаживался по залу ожидания и безразличным взглядом поглядывал на свой багаж. Десятки мыслей и предположений не давали ему покоя. Что будет, если через минуту в камеру хранения войдут жандармы и начнут проверку? От пакета к пакету, от узелка к узелку приблизятся они к его ящику и откроют. Железнодорожник поищет взглядом и вытянет в его направлении свой измазанный химическим карандашом палец.

— О, вон тот…

Нет, конечно, до этого не дойдет. Богусь сумеет затеряться в толпе — и ищи ветра в поле! Но что из этого? Задание не будет выполнено. И еще какое задание!

Перед отъездом Дядюшка отвел его в сторону и ясно сказал:

— Богусь, эта посылка имеет особую ценность, понимаешь? Чтобы ты сам знал, насколько большую, я скажу тебе, что ты повезешь рацию. Ра-ци-ю! Она тем более ценная, что с первой выброски… Там, в Варшаве, ждут ее.

Богусь смотрел на ящик, как на сокровище. Какую дорогу пришлось пройти рации, прежде чем она очутилась здесь, в Островце? Где-то там, на востоке, привез ее кто-то на фронт. Потом погрузили в самолет. Она летела с незнакомыми людьми через линию огня и железа, проскользнула над польскими лесами и по знаку зажженных огней опустилась на парашюте в их руки. Теперь он, Богусь, должен доставить ее на место. Таким образом, он является одним из звеньев этой сложной цепи. И если это звено оборвется, напрасными окажутся усилия всех тех людей. Никто из «тех» не знает, что именно он должен закончить все дело. Этот предмет, лежащий в ящике, самым удивительным образом соединил судьбы незнакомых друг другу людей.

Богусь глянул внутрь камеры хранения. Как и раньше, там было спокойно. Железнодорожник, кажется, уже забыл о недавно принятом багаже. Тем лучше.

За стенами станции раздался далекий свисток паровоза. Толпа бросилась к выходу на перрон. Богусь протиснулся сквозь узкий проход и остановился перед путями. Вид железнодорожных путей всегда пробуждал в нем мечту о далеких, неизведанных путешествиях. Он представлял себе, что где-то в конце этих стальных, блестящих лент находится другой, чудесный мир. Этот мир пленял и манил его. Когда судьба его сложилась таким образом, что путешествия стали делом обычным, он увидел, что наблюдаемые им пейзажи не очень-то отличаются друг от друга. Однако давние мечты по-прежнему глубоко таились в нем: он ведь ни разу еще не добрался до конца этих блестящих лент.

Поезд стремительно влетел на станцию, затормозил, заскрежетав колесами, и остановился. Богусь наблюдал своих будущих попутчиков. Обе торговки мясом, бесцеремонно работая локтями, грузились в купе соседнего вагона. Богусь беспокойно прошелся по перрону. Из почтового вагона выбрасывали на тележку мешки с почтой и багаж. Он ждал, когда из станционного здания подъедет тележка с его ящиком. Наконец двери станционного здания открылись и из них выехала багажная тележка. Богусь бросил взгляд на груз. Его ящик лежал среди других. Он видел, как тележка подъехала, как железнодорожник начал бросать в вагон отдельные пачки и как, наконец, взял его ящик, посмотрел на надпись и осторожно передал его товарищу. Теперь можно было садиться в вагон.