Николай Бадеев - Принимаю бой

Орудия «Норы» открыли огонь по фашистам. Канлодка помогала солдатам сдерживать страшный натиск врага. Фашистам не удалось «разгрызть Орешек» — захватить Шлиссельбургскую крепость.

Ленинград был в блокаде. С Большой землей его связывало Ладожское озеро. По этой водной «Дороге жизни» «Нора» перебрасывала в город войска, боеприпасы, продовольствие, медикаменты. А обратно везла ленинградских женщин, детей, стариков. И в каждом таком рейсе звучал и звучал ее корабельный колокол, объявляя боевую тревогу.

В октябрьский пасмурный день к трапу «Норы» вместе с другими подошла и работница Дарья Петровна Васильева. На руках у нее была малютка. Матросы помогли молодой матери подняться по трапу, устроили ее поудобнее в кубрике.

— Как зовут? — спросил седоусый мичман.

— Нету имени, не успела… На Большой земле метрики получу.

Матросы наперебой предлагали Дарье Петровне сгущенное молоко, чай, борщ, принесли теплое одеяло для девчушки.

Взяв на борт несколько сот ленинградцев, «Нора» отошла от берега. И сразу на палубе раздались сигналы тревоги. Корабль атаковали семь бомбардировщиков. Частые выстрелы зениток, треск пулеметов, разрывы бомб…

Когда все стихло, в кубрик спустился мичман.

— Как дочка? — спросил он у Дарьи Петровны. — Не испугалась? А то мы тут пошумели малость…

— Ничего, спала. Спасибо, что отбились от разбойников.

А через полчаса снова объявили тревогу, снова орудийная пальба, снова взрывы. Потом тишина. И опять, опять грохот бомбежки. В кубрике было слышно завывание пикировщиков, от близких разрывов корабль резко кренился с борта на борт.

Дарья Петровна крепко прижала малютку к груди. Она видела, как по внутренним помещениям пробежали матросы, слышала возгласы: «Пробоина! В трюме пробоина!»

Израненный корабль дошел до восточного берега озера. Поднявшись на палубу, ленинградцы увидели распростертых матросов и офицеров. Они погибли, спасая их жизнь. Разве забудешь такое!

Добравшись до Вологды, Дарья Петровна обратилась в местный Совет за метриками для ребенка.

— Какое имя дадите? — спросили ее.

— Нора! В память корабля…

А «Нора» продолжала сражаться.

Гитлеровцы еще недавно злорадно говорили: «Большевики пустили в Ладожское озеро лапти», а теперь прикусили язык. Кто бы мог подумать, что какие-то шаланды превратятся в озерные «линкоры».

Командующий воздушным флотом получил приказ из Берлина — уничтожить ладожские канлодки. 28 мая 1942 года против «линкоров» бросили лучшую эскадрилью пикирующих бомбардировщиков. И что же? «Нора» и другие канлодки сбили три пикировщика, а сами ушли.

Фашисты решили перебросить из Ламанша бронированные «суда вторжения». Они предназначались для десанта в Англию, но эту операцию с кодовым названием «Морской лев» пришлось отменить — слишком плохи были дела на Восточном фронте.

Тридцать «судов вторжения» были разобраны и доставлены по железной дороге в Карелию. Здесь их собрали и спустили на воду. Фашисты загодя потирали руки: теперь-то советским озерным «линкорам» придет конец. Один вид «кораблей вторжения» устрашит русских.

В августовскую ночь 1942 года «Нора» сопровождала пароходы с баржами. Караван держал путь к Ленинграду.

— Справа силуэты… — доложил сигнальщик и замялся, — каких-то странных плавучек…

Капитан 3-го ранга Павел Турыгин посмотрел по указанному направлению. Вдали действительно двигались диковинные сооружения.

— Полный вперед! — приказал он.

В эту секунду «плавучки» полыхнули огнем, над пароходами пронеслись снаряды.

«Нора» тотчас прикрыла караван дымовой завесой, ведя ответный огонь по врагу. А затем пошла навстречу ему.

О, то были плавучие крепости! На двух больших, оснащенных мощными моторами понтонах — широкий помост; в середине помоста рубка и дальномер, а по углам четыре скорострельных орудия с броневыми щитами. Ворочая то влево, то вправо, «форты» вели бешеную стрельбу.

Отряд «фортов» в десять раз превосходил «Нору» количеством орудий и все же, попав под снаряды канлодки, отступил.

25 сентября 1942 года в ставке Гитлера совещались по поводу ладожских дел. Фюрер разносил адмиралов и генералов за их неспособность уничтожить ладожские корабли.

«Фюрер снова указывает, — записано в журнале военных действий Верховного командования, — на сильное движение русских по Ладожскому озеру. Это недопустимо. Он потребовал постоянного наступления на город и против движения судов на Ладожском озере».