Николай Бадеев - Принимаю бой

Предложение моряков горячо поддержали судостроители.

Монитор «Железняков» служил на Днепре, а накануне Великой Отечественной войны перешел на Дунай, где на протяжении более 120 километров проходила государственная граница Советского Союза.

На рассвете 22 июня 1941 года речную тишину разорвал грохот орудий: противник внезапно открыл огонь по нашему берегу. Корабли советской флотилии тотчас ответили. Особенно метко били орудия «Железнякова».

Через два дня «Железняков» завязал бой с пятью вражескими кораблями, пытавшимися прорваться к нашему берегу. «Железняков» решительно пошел на сближение с ними. Враг почувствовал — таранит, сам погибнет, но не пропустит, и фашисты повернули вспять.

Противник даже приуныл: где там перебраться через Дунай, когда даже на своем берегу поплескаться в воде не дает этот плавучий большевистский форт.

А лето было знойное, река манила свежестью и прохладой. Фашисты задумали искупаться ночью. Темень была хоть глаз выколи. Предвкушая наслаждение, гитлеровцы разделись, тихонько вошли в воду. Не успели окунуться, как река озарилась вспышками выстрелов.

«Железняков» стрелял всеми шестью орудиями. Многие купальщики навсегда остались в воде.

Вместе с другими кораблями флотилии «Железняков» отбивал попытки фашистов форсировать Дунай. Почти месяц они не могли перешагнуть нашу дунайскую границу.

Наконец, ценою больших потерь, врагу удалось переправиться через реку Прут и выйти в тыл флотилии. Фашисты ликовали: теперь-то экипаж монитора должен либо сдаться, либо затопить свой корабль. К Черному морю не пройти, да и делать там нечего плоскодонному речному судну, крутая морская волна перевернет его.

Но, к изумлению фашистов, «Железняков» взял курс к устью Дуная. На десятках километров пути от порта Рени до порта Измаил противник подготовился к встрече с монитором. В прибрежных кустах, почти у самой воды, притаились противотанковые пушки, чуть подальше — самоходные и полевые орудия, минометы.

Позиции врага скрывались за деревьями и строениями, а «Железняков», стоило ему появиться на речной глади, был бы как на ладони.

И вот он появился. Тотчас вокруг него начали рваться снаряды, осколки застучали о броню. Когда огонь был особенно плотен, «Железняков» поворачивал к берегу, стрелял в упор. Бросая пушки, вражеские солдаты и офицеры разбегались…

А через несколько дней фашистские летчики доставили в штаб аэрофотоснимки. Генералы не верили своим глазам: монитор шел по штормовому морю, шел в Николаев.

А потом был Южный Буг. Матросы искусно замаскировали пятидесятиметровый корпус корабля. На мачте трепетала листвой молодая березка, на стальной палубе лежал ковер из свежей осоки и камышей, на артиллерийских башнях кудрявился кустарник. Пахло вялой зеленью и пороховым дымом: корабль беспрерывно находился в боях.

Фашисты хотели переправиться через Южный Буг у села Варваровка. И вдруг от противоположной стороны реки тихо отплыл зеленый островок и обрушил на них ливень снарядов и пуль. Гитлеровцы отступили.

В другой раз противник установил в районе Херсона батарею для обстрела наших войск. «Железняков» незамеченным подобрался вдоль берега и уничтожил ее.

Поэт Михаил Голодный написал стихотворное приветствие экипажу, оно стало песней:

Монитор наносил большие потери фашистским войскам. Командующий гитлеровской армией потребовал уничтожить корабль силами авиации.

Гм, уничтожить… Попробуй найди-ка его! Он маскируется то под небольшой зеленый островок, то под мысок. Воздушный разведчик обнаружил зеленый мысок, который на карте не значился. Прилетели «юнкерсы», сбросили уйму бомб. А мысок-то оказался настоящим.

Воздушным разведчикам приказали летать ниже, чтобы лучше разглядеть неуловимый корабль. Один из летчиков снизился над островком, а тот как ударит по самолету из всех орудий и пулеметов, и пилот так и не успел сообщить по радио о том, что островок был монитором.