Николай Бадеев - Принимаю бой

Шмидт поднялся на мостик, приказал следовать на рейд.

Заработали машины. «Свирепый» взял курс к крейсерам и броненосцам. На его палубе играл оркестр.

«Миноносец шел медленно, — вспоминает очевидец. — Шмидт стоял без фуражки, с развевающимися волосами и к каждому кораблю обращался с призывом присоединиться к восставшим, поддержать трудовой народ в борьбе за свободу».

Матросы «Свирепого» восхищались мужеством «красного адмирала». Миноносец подходил почти вплотную к кораблям. На их палубах стояли не только сочувствовавшие восстанию. Офицеры демонстративно хватались за оружие, с мостиков раздавались злобные угрожающие выкрики. В любую секунду мог прозвучать предательский выстрел. Но контрреволюционеры не осмелились, они видели — пушки и торпедные аппараты «Свирепого» наготове.

Правительство стягивало в Севастополь войска для расправы с восставшими моряками. Адмирал Чухнин предложил кораблям немедленно спустить красные флаги.

«Я не сдамся», — просемафорили с «Очакова». «Я не сдамся», — повторил «Свирепый».

«Красный адмирал» направил на «Свирепый» Ивана Сиротенко, назначив его командиром отряда революционных миноносцев.

Правительственные войска и корабли открыли по восставшим жестокий огонь.

«Атаковать броненосцы Чухнина», — передали на «Свирепый» с «Очакова».

Сиротенко приказал дать самый полный. Открыв стрельбу из орудий, миноносец с изготовленными к бою торпедными аппаратами стал занимать позицию для атаки.

Обнаружив, что «Свирепый» готовится к торпедному залпу, враги сосредоточили на нем огонь десятков орудий. Вода вокруг клокотала от разрывов снарядов. Стреляли и с кораблей, и с берега. Тяжелый снаряд разрушил машину, окутанный клубами пара миноносец потерял ход.

— По «Свирепому» бейте! — приказал Чухнин. — Потопить его! Потопить во что бы то ни стало!

Миноносец горел…

Упал, сраженный осколком, Сиротенко. В огне гибли комендоры, машинисты, сигнальщики, минеры… Оставшиеся в живых продолжали сражаться.

Многие матрасы взрывными волнами были сброшены за борт и пытались вплавь добраться до берега. По ним строчили пулеметы.

Бой длился более двух часов.

«Свирепый» красного флага не спускал, — говорилось в обвинительном акте по делу восставших, — и продолжал стрелять до тех пор, пока не получил таких повреждений, что потерял способность двигаться, причем были разрушены все надстройки его палубы».

Жандармам не удалось захватить красный флаг «Свирепого». Один из моряков забрал и сохранил революционную реликвию. После Февральской революции 1917 года стяг передали в Морской музей.

В Кремле начинал свою работу Двадцатый съезд Коммунистической партии Советского Союза. И вдруг встали убеленные сединами ветераны партии, герои гражданской и Великой Отечественной войн, ученые, рабочие, колхозники: в зал вносили прославленные знамена. Среди них был и флаг «Свирепого».

После съезда флаг снова вернулся в музей.

Но человек, который в детстве был свидетелем боя «Свирепого», в музее не появлялся. Ни фамилии, ни адреса его мы, к сожалению, не знали. А он нам был очень нужен: работая над изучением восстания, мы прочитали воспоминания современника: «Собравшаяся толпа была свидетелем героического поступка. Один из раненых матросов тонул. Нашелся мальчик четырнадцати лет, который сел в первый попавшийся ялик, среди разрывавшихся снарядов подплыл к утопавшему матросу и спас его».

Может быть, это был он?

После восстания израненный, обгорелый корабль загнали в дальний угол гавани. Только спустя длительное время он был отремонтирован и введен в строй.

В семнадцатом году матросы «Свирепого» устанавливали Советскую власть в Крыму, потом сражались на сухопутных фронтах.

После гражданской войны комсомольцы восстановили корабль. На его борту засверкало новое имя: «Лейтенант Шмидт». На нем получили морское «крещение» сотни советских моряков, многие из которых стали адмиралами, прославились в Великую Отечественную войну.

Черноморцы берегли революционный корабль, но годы и плавания давали себя знать: в тридцатых годах миноносец разобрали.

А в это время создавался проект нового «Свирепого». В десять раз крупнее своего предшественника, он сошел со стапеля на берегах Невы. Его матросы пришли в музей и у революционного стяга первого «Свирепого» поклялись верно служить Советской Родине.