Николай Бадеев - Принимаю бой

Однажды, когда работа была выполнена особенно хорошо, Якоби перед строем заявил:

— Молодцы, господа!

Это нижним-то чинам! Командир негодовал, но замечания сделать не осмелился: статский советник по табелю рангов равен полковнику. К тому же действительно простые, черт возьми, мужики, а работу выполняют такую, которую не всякий его благородие осмыслит. И командир улыбнулся неожиданно для самого себя.

Тайна «Усердного» была разгадана в июне 1855 года.

Шла Крымская война. Осадив Севастополь, противник попытался нанести удар и на Балтике — захватить Кронштадт, прорваться к Петербургу.

Майским днем в Ораниенбаум прискакали на взмыленных лошадях всадники: они несли патрульную службу на южном берегу Финского залива.

— К Кронштадту идут англицкие и французские! Туча! Прямо со счета сбились!

Вскоре на горизонте показался лес мачт объединенной англо-французской эскадры. Воды залива вспарывали форштевни линейных кораблей, фрегатов и корветов, стучали колеса вооруженных пароходов, выбрасывали клубы черного дыма плавучие батареи, ощетинились орудиями канонарокие лодки. К Кронштадтской крепости шел 101 корабль, неся на своих палубах 2500 орудий.

Английскими кораблями командовал адмирал Дондас, французскими — адмирал Пено. Оба адмирала не сомневались: имея многократное превосходство в силах, они быстро овладеют русской крепостью и двинутся к Санкт-Петербургу. Тем более, что русские, видимо, не торопятся выходить из кронштадтской гавани, вокруг пустынно, вон дымит лишь какой-то пароходик с длинной трубой.

В пяти милях от Кронштадта эскадра остановилась, и от нее отвалили четыре быстроходных разведчика: «Мерлин», «Ферфляй», «Вультур» и «Бульдог». Они направились к русской крепости. Офицеры, подняв к глазам подзорные трубы, выбирали места для высадки десанта. «Мерлин» находился уже в двух с половиной милях от острова, когда под днищем вдруг тяжело и глухо рвануло; корабль так содрогнулся что офицеры, стоявшие на мостике, полетели на палубу.

— Адская машина! — завопил командир «Мерлина» Сулливан. — Мы напоролись на адскую машину!

«Волны закипели и разошлись в стороны со зловещим завыванием и можно было подумать, что пароход будет поглощен этой бездной», — вспоминал впоследствии участник похода.

Корвет остановился, началась паника. Командир приказал повернуть назад. И слова под кораблем раздался взрыв, от которого согнулись железные балки, крепившие орудия, а сорокапудовые бочки подпрыгнули.

По словам очевидца, судно «получило течь, бимсы и пояса сломаны, палуба пробита, и все, что было внутри корабля, страшно перемешалось, все мачты были сломаны, и корабль спасся только как бы чудом».

А в заливе один за другим прогремело еще несколько взрывов: подорвались «Ферфляй», «Вультур» и «Бульдог». Подорвались там, где в свое время так усердно трудился «Усердный», устанавливая мины Якоби, или, как тогда говорили, адские машины.

Погруженные в воду почти до самой палубы, с изуродованными мостиками и надстройками, с покосившимися мачтами вражеские корабли еле-еле доползли до своей эскадры…

В России мины появились еще в XVIII веке. Вначале их взрывали с берега при помощи нити, пропитанной горючим составом, а потом посредством электрического тока, шедшего по медному проводнику с берега. Но сколько проводов нужно было бы проложить с берега в залив для минного заграждения из сотни или больше мин? Пришлось бы, пожалуй, весь Кронштадт опутать проводами. Академик Якоби задумал такую мину, которая бы взрывалась от соприкосновения с корпусом корабля. И с помощью моряков «Усердного» он создал эту «самовоспламеняющуюся» гальваническую мину…

Вражеские адмиралы были ошеломлены. Потом решили выловить хоть одну «адскую машину» и узнать, как она устроена.

Матрасы нащупали и зацепили баграми скрытый метровой толщей воды конусообразный предмет, увенчанный двумя металлическими прутами, и осторожно выволокли его на палубу английского корвета. Один из офицеров злобно ударил стеком по металлическим усам. Грянул взрыв…

Потоптавшись недели две на месте, англо-французская эскадра отправилась обратно. А на Кронштадтском рейде дымил одинокий пароходик с высокой трубой.

«В половине первого часа пополудни с дальнего маяка подан был сигнал: вижу эскадру, состоящую из 6 судов; тогда в городе ударили боевую тревогу, на фрегат явился командир капитан-лейтенант Изыльметьев» Это строки из старинного корабельного журнала. Сами по себе они, может быть, не столь уж пристально приковывали бы внимание посетителей, если бы не пометка: «Фрегат «Аврора».