Алескендер Рамазанов - Дивизия цвета хаки

Я считал лишним вникать в географию «анабасиса». Десантура завела, она же вытащит. Но все же глянул на карту. Мы находились на краю степи Чоли-абдан, между кишлаками Аскалон и Янгарык. Последний и был целью нашей операции. Отсюда, по утверждению наводчиков, душманы начинали свой путь к Пянджу. И там, где река Кундуз впадала в Пяндж, переправлялись на советскую сторону. Тогда это казалась нам верхом дерзости. Я думал, что «духи» просто отсиживаются на пянджских островах, заросших камышом. И лишь позже, через двенадцать лет, когда судьба заставила до последней черточки изучать карту этих мест, но уже со стороны Таджикистана, я понял: эти острова – выход в таджикский Эдем – заповедник Тигровая балка. Кто, сколько, что и зачем есть в этих зарослях – лучше вопросов не задавать. Тигровая балка всегда была в дымке тайны, и чужим там делать нечего. Разве что на бронетранспортерах да большой вооруженной компанией рыбы поглушить. И то с оглядкой. Не мелькнул ли за кустами чернобородый молодец... А рыба в этом месте – полутораметровые толстолобики и белые амуры – не редкость. Да и сомы-гиганты тоже. Последним было от чего жиреть. Если есть река, то ни к чему хоронить врага. Сам уплывет. (Но это я уже вспоминаю гражданскую войну в Таджикистане. Это двенадцать лет спустя.)

Ночь в пустыне накатывает сразу. Поэтому, только солнце село, Марзоев приказал развести пару свежих костерков и, когда блеснула первая звезда, дал команду скрытно начать выдвижение. Костерки могли отвлечь внимание «духовских» соглядатаев, если таковые были. А мы, пройдя на север еще три километра, вышли на грунтовую дорогу, пересекли ее, залегли вкруговую в какой-то широкой сухой канаве. Около часу ночи по дороге прошли две грузовые «Тойоты». Но еще когда издали послышался звук моторов, Марзоев предупредил: «Не трогать. Не вскрываться. Возможно, разведка».

– Далеко не уйдут. Сзади нас, у Аскалона, афганские сарбозы на дороге. Увидят, так повернут. Вот тут и нам можно начинать.

– Стас, да ведь у них свои дороги в степи.

– Нет. Перед нами река, сзади пустыня. Дорога здесь одна.

Он не ошибся. Разве что «духи» оказались тоже не лыком шиты. Они вернулись назад к рассвету, когда мы форсированным маршем подходили к крайним мазанкам Янгарыка. Вот тут нас ждал облом. Машины проскочили по дороге, афганцы, увидев нас, побросали свои тачки и кинулись в кишлак. Оружия у них не было. А мы уперлись в арык метра в три шириной. И пошли прыжки. Кто удачно, кто в воду, кто по колено в грязь. Это у кого какой вес был за плечами. Мне все же было полегче. Всю провизию я, не без умысла, сбросил в общий котел еще на привале. Этот закон был усвоен сразу – чем меньше веса, тем лучше.

– Форсирование водной преграды по воздуху, – съязвил Стас, видя, как из арыка, по колено в грязи, выбирается один из взводных.

За арыком – развалившийся дувал. Присели, огляделись. Как идти, как досматривать, вызывать подмогу в случае чего – все это было условлено заранее. Я присоединился к группе высокого, крепкого старшего лейтенанта. С ним было пять или шесть разведчиков. Накачанные, увешанные оружием.

Кишлак встретил нас тишиной. Такой, какая бывает только в глухих деревнях по утрам. Первым на нашем пути оказался весьма приличный по местным меркам дом, с высоким дувалом и двустворчатыми воротами. По вытоптанной земле, усеянной сухим конским и верблюжьим навозом у ворот, я понял, что мы вышли к постоялому двору (мехмонхоне) – сельской гостинице.

Прижались к дувалу по обеим сторонам ворот. Офицер-десантник кивнул одному из разведчиков, тот с силой ударил плечом в створку, отскочил. «Сезам» отворился. Никто и не думал оказывать нам сопротивление. Но случись тут резкий звук, мельтешение, поднялась бы пальба, полетели бы гранаты.

Вместо «кровожадных душманов с ножами в зубах» (была такая обложка на популярной брошюре о врагах Апрельской революции) нас печально и гордо оглядели лежащие во дворе верблюды. По бокам «кораблей пустыни» бугрились полосатые тюки.

А в доме ни души. На первом этаже, в большой комнате, – лавки, столик. А на нем чайник, еще теплый, куски лепешек, пиалки, изюм. Ушли хозяева и чай не допили.

Меня заинтересовала дощатая дверца под лестницей. То ли каморка за ней, то ли вход в подвал. Стволом толкнул дверь и осторожно шагнул в полумрак. А дальше случилось то, что случается с дураками. Дверца захлопнулась с ехидным скрипом. Не успел повернуться, как она вдруг слетела с петель от мощного удара и в бок мне уперся, очень чувствительно, ствол РПК.