Лев Александров - Две жизни

— Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, проснитесь, вроде немцы. Капитан Щербаков велел разбудить. И капитана Шерешевского тоже.

Горбоносое лицо Полякова вплотную к лицу Бориса. Вдвоем еле растолкали Сашку. Быстро дошли до первой самоходки. Щербаков стоял за машиной. Шепотом:

— Тише, тише. Чуете?

Еле слышный шорох, приглушенный топот множества ног, сливающийся в непрерывный шум. Шерешевский сказал:

— Давай посмотрим. Пару белых ракет в ту сторону. Есть ракетница, капитан?

— Есть конечно.

Поляков:

— И у меня с собой, товарищ капитан.

— Вели, комбат, чтобы стали к пулеметам на первых трех машинах.

— Уже стоят.

— Ну, давай!

На несколько секунд стало совсем светло. Шагах в ста сплошной стеной через лощину направо шли немцы. Шли не строем, не колонной, — толпой. Щербаков истошным визгливым голосом выкрикнул:

— Из пулеметов, огонь! И еще ракеты!

Несколько минут немцы шли под пулеметным огнем, не сворачивая, даже не ускоряя шаг. Было видно, еле волочат ноги, вымотаны до предела. Потом наискосок с левого склона несколько десятков автоматчиков перебежками бросились к самоходкам. От следующих минут в памяти пятнами остались отдельные мгновения, словно выхваченные вспышками, из черной ночи. Скошенные пулеметной очередью падающие немцы. Борис с Сашкой спиной к спине за самоходкой. С двух сторон немцы. Тяжелый Вальтер прыгает в руке. Подбежал Кулагин, волоча за шиворот немца. Мальчишка, губы трясутся, по щекам слезы.

— Что с ним делать, лейтенант? Сам пришел, без оружия.

— На хрена он сдался. Отпусти.

И немцу:

— Вэг, вэг. Гэе цурюк, шнеллер.

Никуда немец не ушел. Сел на землю, уткнул голову в колени.

— Хрен с ним, пускай сидит.

Все кончилось. Снова тихо и темно.

— Сашка, я закурю?

— Ты же не куришь. Пожалуйста, мне не жалко. Хочешь — немецкую сигарету, хочешь — "Нашу марку".

— Давай нашу.

Борис закурил первый раз в жизни. Даже в старших классах не пробовал. А тут сразу начал затягиваться. И не кашлял.

На рассвете лощина загудела. Пришли несколько бронетранспортеров с пехотой. Приехал на «виллисе» Суровцев, помпотех на двух «студебеккерах» привез горючее, начарт и начбой со снарядами, кухня.

Рюмин (он вернулся с Суровцевым) принес полведра макарон по- флотски. Борис, Шерешевский, разведчики разложили на плащ-палатке котелки, брынзу, фрукты, полные кружки вина.

Подошел начштаба. Шерешевский вскочил.

— Садитесь с нами, товарищ майор. Не завтракали?

— Не откажусь. Тем более, вижу, с трофеями. Немецкое вино?

— Никак нет, товарищ майор, добровольное подношение благородных жителей, освобожденных от немецких захватчиков.

— Ну-ну. А фрицев, смотрю, намолотили будь здоров.

Уже совсем рассвело. Борис с Поляковым прошли вперед по лощине. Действительно, метрах в ста от самоходок, там, где ночью шли немцы, трупы валялись чуть ли не вповалку. "Царица полей" уже во всю шуровала, — пистолеты и автоматы, часы, сапоги, фляжки со шнапсом. Часа через два, когда подойдут тылы, покойников распотрошат окончательно. Солдатские рюкзаки, офицерские полевые сумки — все будет вычищено.

Тихий стон, русский мат и немецкая ругань. Борис обернулся. Опершись на локти, полулежит обер-лейтенант. Правильные, даже красивые черты лица. Гимнастерка в запекшейся крови. По-видимому, ранен в грудь. Железный крест с дубовыми листьями — все равно что Герой Советского Союза. Малорослый, пожилой пехотинец стаскивает добротные хромовые сапоги, упираясь прикладом карабина оберлейтенанту в грудь. У Бориса комок бешенства подкатил к горлу. Подскочил, взял мужичонка за шиворот. Краем глаза увидел, — Поляков рядом, автомат снял с груди.

— Что ж ты, сукин сын, делаешь? Мало тебе мертвяков кругом?

Солдат вырвался, поднял было карабин, но посмотрев на перекошенное лицо Бориса, выругался и ушел. Борис присел рядом с обер- лейтенантом. Спросил по-немецки:

— Сильно ранены? Встать можете?

— Нет, по-моему, навылет, вроде ничего существенного не задело. Встать, наверное, смогу, но очень ослабел, потерял много крови. Спасибо, что прогнали этого мародера.

Обер-лейтенант говорил тихо, но внятно, на хорошем хохдойч.

— Не за что. Разрешите ваше удостоверение. Оно в планшете? Не беспокойтесь, я сам сниму и найду. Начальник финансовой службы полка. Как это вы ухитрились на такой должности получить такой орден?

— Я не всегда был начфином. До тяжелой контузии я командовал ротой.

— Член нацистской партии?