Василий Ванюшин - Штурм

Южнее Кенигсберга местами еще шли бои с противником, прижатым к заливу.

Генерал Гарзавин с утра и до позднего вечера носился на «виллисе» из бригады в бригаду, и всюду, за ним следовала автомашина с будкой, над которой раскачивался прут антенны с ершистыми усами на конце. В машине у аппарата сидела радистка. Гарзавин всегда называл ее просто Ниной, а она его при людях — «товарищ генерал», наедине по имени и отчеству.

Вернувшись к себе, Гарзавин увидел дочь. Это удивило его.

— Ты не ожидал меня? — сказала Леночка, поднявшись с дивана.

— Да. В такое время…

— А я насовсем приехала.

Это его не обрадовало.

— Почему? Разве там стало плохо?

— С отцом лучше. Я тебе, папка, завтра все расскажу. Устала за дорогу — на попутных пришлось.

— Надеюсь, с Сердюком рассталась по-хорошему?

— Не удалось поговорить. Он все время занят, — неопределенно ответила Леночка и зевнула. — Спать хочу.

— Поужинаем сначала.

Отец вызвал ординарца, сказал насчет ужина, умылся и сел за стол. Леночка смотрела на него и думала:

«Какой он у меня статный, представительный! И красивый. Я в него выдалась. Мать тоже была красивой и вдруг как-то сразу постарела и подурнела».

— О чем грустишь? — спросил отец.

— Мать вспомнила.

— Да-а… — протянул он и замолчал.

— Прошлое вспомнилось, — добавила Леночка.

Когда-то, еще задолго до войны, они жили в Ленинграде все вместе: отец, мать и Леночка. Еще была бабушка, мать отца, она жила отдельно. Отец носил военную форму. Он уехал в Москву учиться в академию, сначала наведывался домой часто, потом реже и реже. Бабушка, приходя, упрекала маму за то, что у нее есть «друг». Это было мамино слово. Мама была тоже очень красивой, всегда нарядной. Леночка восхищалась ею и думала, что друг — это очень хорошо. Однажды отец приехал суровый, неразговорчивый. Тогда Леночка услышала слово «развелись» и подумала: это относится к ней, потому что бабушка забрала ее к себе, а отец уехал служить в армию.

Мама по праздникам навещала Леночку и жаловалась на работу — очень много приходится работать. Бабушка смеялась и сердилась: «Ври, ври! Замуж бы лучше выходила, пока молода. А ребенка не трогай, недостойна…» Леночка чувствовала обиду за мать, которую посылают «замуж». Но ей нравилось, что бабушка учила ее всюду — в школе и ребятам на улице — говорить: «Я дочь майора Гарзавина». Она так и говорила.

И вот началась война. Когда немцы стали подходить к Ленинграду, бабушка не захотела никуда уезжать — «Здесь много прожито и пережито, здесь и умру». А Леночку разрешила маме забрать с собой, и они уехали в Алма-Ату. Мать и здесь нашла «друзей».

Леночка повзрослела, и понятней стало то, что она видела и о чем слышала.

Радио передавало, и в школе говорили о героизме наших воинов на фронте. Ребята-одноклассники загадывали, когда их возьмут в армию, мечтали о подвигах. А вечерами у матери собирались гости, веселились за столом, разговор шел о том, кто выгоднее обменял продукты и что почем на базаре. Слушать было противно, и как-то вечером Леночка, не выдержав, бросила с презрением.

— Бессовестные люди!

Все стихли и посмотрели на мать. Она смущенно заулыбалась гостям:

— Не принимайте всерьез…

Гости склонились над тарелками. А Леночка, возмущенная, с разгоревшимся лицом, продекламировала — только четыре строки:

Эффект получился совсем неожиданный. Гости положили вилки, ложки на стол, и… — раздались хлопки аплодисментов. Мать сказала:

— Леночка мечтает о фронте. А ей в артистки пойти бы.

Гости охотно согласились:

— Несомненные способности.

— К тому же — красавица.

— Продекламируй нам, Леночка, еще что-нибудь.

— Фальшивые вы… Как не стыдно! — крикнула она и выбежала за дверь.

Вскоре после этого приехал отец. Погоны полковника, ордена. Он приехал всего на два дня и только ради дочери.

Они сидели в парке и говорили о том, как ей быть. Отцу очень не нравилось, что она живет с матерью. Леночка сказала:

— Поеду с тобой на фронт, хоть санитаркой.

Отец не согласился — молода. Договорились так: Леночка поступит в медицинское училище, потом можно и на фронт. Отец разыскал в Алма-Ате эвакуированную сюда с Украины семью своего фронтового товарища полковника Сердюка, и Леночка поселилась у Сердюков. Она окончила училище и военные курсы. Отец не решался взять ее к себе — отдельную танковую бригаду то и дело перебрасывали с одного участка фронта на другой, и дочери с непривычки придется труднее, чем в медсанбате стрелковой дивизии. Он списался с полковником Сердюком, попросил его взять Лену в свою дивизию.