Илье хотелось посмотреть город, но после встречи с Авдеевым он должен был ехать на заграничную пристань, от которой отходил в этот день пароход в Пехлеви.
Приближение иранских берегов Илья встретил на палубе. Стояло знойное утро. Впереди, там, где морские просторы час назад будто сливались с небом, уже синели громады гор. Очень быстро они приняли ясные очертания — стал виден приморский городок Пехлеви, утопающий в апельсиновых рощах. Справа — зеленый островок, на котором расположены учреждения города, слева — казьянская сторона с ее отлогим берегом и гаванью. Отсюда шла асфальтовая лента шоссе в Тегеран. Пароход остановился и загудел. Утлая лодчонка доставила лоцмана, и через полчаса пароход пришвартовался к пристани.
Когда Илья вышел из таможни, пароход разгружался. Грузовая стрела свесила над пристанью большой ящик. Толпа иранских рабочих заволновалась, зашумела. Двое быстро подогнали ручную тележку, отцепили ящик, бегом повезли его к складу. Широкие штаны и длинные рубахи без поясов трепыхались на тощих телах бежавших рабочих, как пустые мешки. Звонко хлопая по асфальту босыми ногами, грузчики в предвкушении заработка, весело покрикивали:
— Хабарда! Хабарда! — хотя на их пути не было ни души.
Илья был поражен массой уличных торговцев, шумно предлагавших то рыбу, то диких уток, которые водились в тех краях в изобилии, то апельсины. Казалось, весь город был охвачен жаждой наживы.
Илья нанял такси и поехал в Тегеран.
На куче Шираз, недалеко от центра Тегерана, Илья арендовал квартиру в небольшом одноэтажном доме с тенистым садиком и бассейном. Помог в этом тегеранский старожил, товаровед фирмы Захеди.
По просьбе Ильи хозяин дома подыскал ему двух слуг. Один выполнял роль дворника и садовника, второй, по имени Али, прислуживал в доме.
Занявшись с помощью Захеди делами фирмы, которую он представлял, Илья быстро вошел в курс дела и приобрел много знакомств.
Столица Ирана понравилась Илье. В центральной и северной частях она имела облик современного европейского города — с площадями и скверами, с трех-четырехэтажными зданиями, выходящими фасадом на улицы. В районах, заселенных беднотой, извивались узкие кривые улочки с множеством тупиков и переулков, застроенные глинобитными лачугами.
Понравился Илье и народ — гостеприимный, приветливый и трудолюбивый.
Город просыпался чуть свет, и сразу начиналась суета. В полдень, когда солнце жгло, словно намеревалось испепелить все вокруг, жизнь на улицах замирала; закрывались магазины и учреждения, люди прятались до вечера по домам. Жара спадала с заходом солнца, когда снежная вершина Демавенда, видная из города, начинала краснеть. Раскаленный диск солнца медленно опускался за гору, казалось, погружался в снег. Для полноты иллюзии не хватало клубившегося пара. Улицы снова оживали, открывались магазины, густели толпы пешеходов и потоки машин.
На окраинах, у арыков, собиралось много женщин. Сидя на корточках, они мыли в проточной воде посуду, стирали белье, делились между собой новостями, ссорились и мирились. Рядом копошились черноголовые, темнокожие, босые и голозадые ребятишки. Малыши, хныча, теребили женщин за старые широченные юбки, полинялые кофты. Озорники постарше гонялись друг за другом. От женского крика и детского писка стоял гомон, точно на птичьем базаре.
Илья любил бродить по городу. Его забавляли уличные сценки. Однажды он увидел, как посредине центральной улицы заупрямился нагруженный тюками осел. Хозяин осыпал его ударами, а строптивое животное не трогалось с места. Водители автомобилей и автобусов, кучера фаэтонов громко кричали, ругая перегородившего дорогу упрямца и его рассвирепевшего хозяина. На тротуарах стояли люди, глядели, посмеивались: “Хорошо, что бог, осла зная, рог ему не дал”. Рядом с собой Илья услышал: “Быть ослом тоже дар божий”. Каждый иранец имел про запас любимую пословицу.
Уже с утра кое-где слышалась музыка. Илье нравились персидские напевы, они напоминали ему азербайджанские, которые он слышал в детстве.
Постепенно расширялся круг его знакомых. Среди них были не только коммерсанты, но и военные и политические деятели, не гнушавшиеся подработать на сделках с иностранной фирмой, сбыв залежавшуюся продукцию своих имений или просто перепродав купленное.
Из этой публики ему и предстояло подбирать агентуру для абвера. Ориентировался он на людей профашистски настроенных; немалую роль играло и то, что он давал им хорошо заработать.
Читать дальше