Юрий Левин - Схватка

— Ну-ну, читай, — попросил лейтенант. Захар прочитал: «Товарищ уважаемый красноармеец или, возможно, командир! Выпей на здоровье и бей этих фашистов до самой победы. Коль желаешь, я буду тебе писать часто-часто, потому как я еще совсем молодая и не замужем. Только ты мне ответь. С уважением — Фрося».

— А адрес? — спросил Галстян.

— Есть, на конверте. Тут написано: город Кыштым.

— Впервые слышу, — сказал Галстян. — Это где?

И снова дом вздрогнул от взрыва. Взводный встал и направился к пролому. Последовал еще удар — и прямо в стену.

— Бьют из орудий, — сказал лейтенант. — Всем вниз. И на первом этаже не было спасения: немцы посылали снаряд за снарядом. Рухнула торцовая стена.

— Кто в особняке? — спросил взводный.

— Пустует, — ответил Усольцев. — Занимай его! — скомандовал лейтенант. Наступившая темень укрыла действия бойцов. Они спокойно добрались до особняка и устроились там, как прежде. А лейтенант, захватив с собой раненого Зажигина, отправился во взвод. В усольцевскую группу влился новый боец — Зубов. Когда спустились в подвал и зажгли свечу, Усольцев перво-наперво поинтересовался новичком.

— Давно воюешь?

Зубов не спешил отвечать, он шевельнул губами, как показалось всем, что-то глотнул, отчего на длинной шее задвигался острый кадык.

Усольцев повторил вопрос. И только сейчас Зубов как-то несмело, а скорее, неохотно ответил:

— Понимаешь, я там был... За Волгой...

— В артиллерии? — спросил Усольцев, зная, что именно из-за Волги бьют дальнобойные орудия.

— Не в артиллерии, а в заградотряде.

Нечаева будто ужалило, аж подскочил.

— В наши затылки целился?

Зубов сконфуженно пожал плечами, и снова заерзал кадык.

— Мы тут друзей хороним, сами у фрицевых стволов ползаем, а они, мать их в душу, там, за Волгой прохлаждаются. Вот и хорошо, что тебя сюда пихнули...

— Ладно, не кипятись, Захар, — успокаивал друга Емельян. — Он ведь боец, куда поставят — там и служит. Тебе велят отправляться в заградку — не пойдешь разве?

— Ни за что! Чтоб я по своим?..

— И я по своим ни разу не стрельнул. Ей-богу! Был один момент. Наши в лодку сели и поплыли, а немец начал бомбить. Лодка и повернула назад. У берега бойцы повыскакивали из лодки и врассыпную. А наш командир как завопит: «Стой, стрелять буду!». И стал пулять. Меня в жар бросило. Они остановились. Командир наш, злой такой, выбрал троих и говорит: «Первыми из лодки бежали. Расстрел!».

— Ну и расстреляли? — спросил Галстян.

— Не знаю. Их куда-то увели.

— Вот что творят, — снова не стерпел Нечаев. — Свой своего... Хватит про это. Давайте «мерзавчики», елки-моталки, раздавим, а то скиснут.

— А Фросе из Кыштыма писать будешь? — вдруг спросил Галстян. — Она ждет.

— Не-е, я женатик. Климу отдам письмо. Пущай он пишет ей. Клим, согласен?

— Не зови. Он наверху. Наблюдает, — сообщил Усольцев. — И вообще ему твоя Фрося не нужна. У него Катюша... Понял?

— Да, да, конечно. Эх, елки-моталки, надо было лейтенанту передать письмишко, он же холостой.

— Силен ты, Захар, задним умом, — сказал Усольцев и велел разлить всем из «мерзавчиков».

Ночь прошла спокойно, а утром немцы вновь начали долбить снарядами дом и к полудню основательно развалили его, остался целым лишь один подъезд, тот, который был ближе к нашему переднему краю.

— И население, кажись, завалило, — забеспокоился Захар.

— Вечером попытаемся проникнуть к ним, — решил Усольцев.

— Бедолаги, — сказал Захар и закурил. — Смотрите-ка, человек идет, — обратился к Усольцеву, сидящему на полу у стены, Зубов.

Емельян поднялся и взглянул в окно.

— Не вижу никого.

— Он за домом скрылся. Сам видел. С ведром шел.

— Немец?

— Вроде не немец. В кожушке и зимней шапке. А может, и немец.

— Клим! — позвал товарища Усольцев. — -, Слышал, что Зубов говорил?

— Слыхал.

— Обогни-ка дом справа. Только осторожно. Понаблюдай за ходоком и определи — куда путь держит.

— Есть! — ответил Клим и быстро выскочил на улицу. Усольцев с Зубовым видели, как он, пригнувшись к земле, побежал, затем пополз к уцелевшему торцу, а вскоре и скрылся за ним.

Климову никаких трудов не представляло обнаружить человека с ведром. Он шел, изредка озираясь, вдоль дома и вышел прямо к торцу, за которым стоял Клим.

— Стой!

Мужик в кожушке застыл. Клим поманил его пальцем. Тот сделал несколько шагов и встал рядом с Климом.

— Куда идете?

— К Волге... Воды надо...

Клим не стал больше допытываться, а велел мужику следовать с ним.