Борис Костюковский - Жизнь как она есть

Через какое-то время фашисты уже обещали за голову Маршала большой выкуп. Они даже с некоторых пор были уверены, что в тылу у них действует какой-то настоящий маршал.

Баранкевич был мужчина лет тридцати, выглядел же он старше своих лет. Не только мне, но и своим «орлам» он казался стариком. Широколицый, грузный, он часто болел малярией. В землянке во время приступов на него наваливали груду одежды, да он еще просил, чтобы сверху кто-нибудь «придавил собой». От малярии он спасался березовым соком, который в землянку приносили прямо ведром. Маршал говорил хриплым и грубым голосом, но был добрейшей души человек. Во время выполнения задания по подрыву воинского эшелона Бронислав Татарицкий попал вместе с Тобияшем и Сорокой в засаду полицаев и был ранен в ноги. Он скомандовал своим друзьям отступать и стал их прикрывать огнем из автомата. Когда кончились патроны, Татарицкий встал на свои раненые ноги и сказал, что сдается. К нему подбежали несколько полицаев, и тут раздался взрыв гранаты. Татарицкий погиб смертью храбрых. Об этом подвиге, конечно, знала вся бригада, и в том числе Марат.

Я думала и о братьях Чулицких.

…Однажды гитлеровцы узнали от предателей, что два партизана пришли в село к связному. Это были братья Чулицкие, Ваня и Леня. Они ночевали в сарае. Немцы окружили сарай и потребовали, чтобы партизаны сдались. Но с чердака сараи раздались автоматные очереди. Тогда немцы подожгли сарай со всех сторон и открыли по нему пулеметный и автоматный огонь.

Пока горел сарай, оттуда не переставали стрелять. Немцам удалось взять братьев Чулицких только мертвыми, обгорелыми.

Трупы двух братьев для опознания возили по всем селам и деревням, в том числе и в их родную деревню.

Там жили отец, мать Чулицких, брат и сестра. Они-то узнала, узнала вся деревня, но никто и словом не обмолвился.

И об этом подвиге не мог не знать Марат.

Спустя годы вместе с Ариадной Ивановной я побывал в деревне Хоромицкие, где погиб Марат. Там я встретился с Александрой Васильевной Аксёнчик и Аксиньей Романовной Шакаль.

Марат пришел в дом Аксенчиков на рассвете одиннадцатого мая сорок четвертого года. Было часов пять, не больше. Здесь уже хорошо знали Марата, он бывал у Аксенчиков не впервые.

В шинели, с двумя гранатами на поясе и с автоматом на груди — таким вот он и запомнился Александре Васильевне.

— Принимаете разведчиков? — весело спросил Марат.

— Как не принять, проходи, гостем будешь. Угостим, чем бог послал, — отвечала мать Шуры.

— Спасибо, угощать меня не надо, а вот отдохнуть с часик мне было бы невредно. Только через час вы меня разбудите.

— Отдыхай, отдыхай, голубь, разбудим, — говорила мать, показывая на свою кровать.

Не раздеваясь, не выпуская из рук автомата, он лег на постель. Все вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь.

Минут через двадцать — тридцать на улице послышался шум.

Шуре это показалось подозрительным: уж не немцы ли? Она выбежала во двор и тут же, услышав выстрелы, бросилась обратно в дом, но в дверях столкнулась с Маратом.

Он выскочил на улицу, навстречу ему бежал Владимир Ларин — начальник партизанской разведки, — за ним гнались немцы.

Марат отпрянул назад, пробежал через двор, перескочил изгородь и бросился в кусты.

В дом забежал полицай, бывший партизан, ныне предатель Иван Баранович.

— Сколько у вас было партизан? — закричал он.

— Никого у нас не было.

Полицай стал избивать Шуру и ее мать. Шура пыталась закрыть своего грудного ребенка, который был у нее на руках. Ребенок стал кричать, полицай пытался вырвать его из рук матери, но она так вцепилась, что, пожалуй, никакая сила не могла заставить ее выпустить ребенка из рук. Полицай плюнул, выругался и велел всем выходить во двор.

За оградой шла стрельба, со всех сторон лесочек окружали немцы и полицаи.

Через несколько часов Аксенчики узнали, что туда, кроме Марата, прибежала местная партизанка Татьяна Новакова. Она вместе с мужем приехала проведать своих малых детей. Муж на лошади успел скрыться, а Татьяна спряталась недалеко от Марата.

Так как события этого утра происходили на глазах у многих жителей деревни, то до малых подробностей все стало известно.

А было так.

Ларин зашел к партизанскому связному Михаилу Шакалю. Как и Марат у Аксенчиков, не раздеваясь, он лег отдохнуть, но жена Шакаля Аксинья Романовна, заметив перебегающих поле немцев и полицаев, разбудила Ларина. Он убегал через открытое поле к лесу, но пуля настигла его.