Константин Семенов - Грозненский роман

Это что еще такое?

Руки дрожали. Почему? Ведь все позади, через несколько минут подъедет синяя «девятка», откроется дверь, и в свете неоновых фонарей сверкнет черный водопад. Интересно, где она будет сидеть – спереди или сзади? Господи, какая чушь в голову лезет!

Что-то жжет... Борис поднял руку, удивленно уставился на догоравший окурок, погасил, сжав пальцы. Резкая боль, черный пепел на коже. Машинально сунул палец в рот и вздрогнул от прострелившего насквозь воспоминания.

Как же давно это было! Жара, тихая улочка у магазина «Букинист», сонное марево над раскаленным асфальтом. И расколовшееся вдруг небо, и пламя, сверкающее на льющихся по ветру черных волосах.

Борис резким движением достал новую сигарету, щелкнул зажигалкой.

Руки дрожали.

Очередной светофор издевательски мигнул и в самый последний момент зажег красный свет, «девятка» опять остановилась. Да что они, сговорились? Ехать-то всего ничего, уже давно должны быть на месте! Ирина откинулась на заднем сидении, закрыла глаза. В темноте тут же начали зажигаться и гаснуть разноцветные пятна, складываясь в бегущие по гостинице «Чайка» слова: «Быстрей, быстрей, быстрей!» Ирина открыла глаза, нагнулась посмотреть на светофор. Мигнул желтый, Женя нажал на газ, резко бросая машину в освободившийся коридор. Ирина снова откинулась на сидении, полезла в сумочку за зеркальцем. В зеркале отразились сине-серые глаза с расширенными зрачками и немного размазанной тушью. Подробности разглядеть не удавалось: рука дрожала, и глаза в зеркале прыгали. Ирина удивленно посмотрела на руку и вздрогнула от прострелившего насквозь воспоминания.

Жара, тихая улочка у магазина «Букинист», сонное марево над раскаленным асфальтом. Она уже собирается уходить: что тут делать до конца розыгрыша? Напоследок совершенно случайно бросает взгляд на другую сторону, и сердце стремительно падает в пропасть: под густым тутовником вспыхивает на солнце почти уже забытый пепельный лучик.

Машина резко вздрогнула и остановилась: очередной светофор опустил красный шлагбаум. Женя выругался.

Руки дрожали.

Борис докурил сигарету, немного прошелся, не сводя глаз с площади. Странно: Вика сказала, что они приедут максимум через час. Прошло гораздо больше. Машина поломалась? Жаль он не знает, с какой стороны они должны появиться. С той улицы? Или с этой? А улицы здесь широкие, не то что в Грозном. Наверное, танкам легче было бы, гранатометом достать труднее. Борис сунул руку в карман, достал пачку с последней сигаретой: «Вот докурю, и тогда они точно приедут».

Справа, там где час назад исчез стреляющий автобус, из-под мигнувшего желтым светофором выскочила машина и, почти не снижая скорости, помчалась к вокзалу. Борис еще не успел разглядеть цвет, он даже не осознал, что это «девятка», а сердце бухнуло и застучало, как пулемет моджахедов.

Последний светофор увидел синюю «девятку» и стремительно сменил зеленый свет на желтый. Шедшая впереди иномарка начала притормаживать. «Да что тако…» – воскликнула Ирина и осеклась, схватившись за ручку. Женя резко вывернул руль, обошел иномарку и проскочил на площадь. Светофор обиженно зажег красный.

Борис поднял сумку и быстрым шагом двинулся к приближающейся «девятке». Машина немного притормозила, выбирая свободное место, и остановилась в двадцати метрах.

Двадцать метров, двадцать пять шагов.

Рука дрожала и никак не могла нащупать ручку двери. Черт, где же эта дурацкая ручка! Дверь открылась. Ирина чуть не выпала из машины и так и застыла – дрожащая рука на двери, и глаза, застывшие на приближающейся фигуре.

Двадцать шагов.

Мотор заглох, мигнули и погасли фары. Открылась одна передняя дверь, затем другая, из машины вышли полноватый мужчина и женщина со светлыми волосами. Борис этого почти не заметил: он смотрел только на заднюю дверь. Дверь резко открылась, словно из неимоверной дали глянули на него серо-синие глаза – и тут же исчезло все. Вечерняя площадь, шумная толпа, непривычная реклама. Ира…

Десять шагов.

Ирина вылезла из машины, сделала широкий шаг, потом еще один, поменьше, и остановилась. Что это у него за куртка? Как на пугале. Господи, а шапка! Боря…

Семь шагов.

Борис замедлил шаг, свободной рукой снял шапку, пальцы разжались, и серая вязаная шапочка упала на асфальт.

Четыре шага.

Ирина машинально опустила взгляд, провожая падающую шапку, наткнулась на наступившие на нее итальянские сапоги и впервые за вечер улыбнулась. Подняла переставшую дрожать руку, сняла с головы шарф и тряхнула головой.