Ян Лысаковский - Партизаны

Метек будто не слышал слов Крогульца. Он продолжал смотреть на листок бумаги. Сержант что-то еще говорил, а затем взял Метека за плечо:

— Ты понял?

— Слушаю.

— Рядовой Молот! Запомните: я вхожу первым, вы за мной. Мак подстраховывает нас у дома. Сенк возле калитки. Я читаю приговор, в этот момент… — Он замолчал на мгновение, потом закончил: — Ты уничтожаешь этого сукина сына.

— Так точно!

— Можно курить.

Мак вынул сигареты и пустил их по кругу. Затрещали зажигалки, и дым потянулся узенькой полоской. Метек заметил, что ребята и Вися украдкой поглядывают на него со странным выражением на лицах. Постепенно он осознал значение слов Крогульца. Борчак стал заниматься предательством сразу же после прихода немцев. Подлец и подонок, он давно заслужил пулю. Но одно дело сказать это, а другое — привести приговор в исполнение… Может, сержант ошибся? Метек чуть не сказал вслух, что он не может просто так убить человека. Если бы в бою…

— Идем. — Крогулец посмотрел на часы. — Помните задание?

— Так точно, — ответил за всех Мак.

— Это наша первая серьезная операция. Вы же сами так рвались… Провалите ее — ноги из зада повырываю, отправлю в пехоту. В диверсионной группе все должно идти как по нотам.

Он умышленно говорил грубо, скрывая за словами собственное волнение. Боялся за хлопцев. Вроде бы уже подготовлены… Но одно дело занятия, а другое — боевое задание. За время своей военной жизни он уже повидал молодцов, скуливших, как испуганные щенки. Он прекрасно понимал, что предстоит подлинная проверка людей.

— Виська, ты первая…

Спустя минут десять двинулись остальные. Спускались сумерки. Крогулец так рассчитал, чтобы закончить операцию перед самым комендантским часом. Коваль шел рядом с сержантом и про себя повторял последовательность своих действий: когда Крогулец начнет читать приговор, он должен вынуть пистолет, снять с предохранителя и… Тут мысль обрывалась. Метек начинал сначала и вновь на том же месте останавливался…

В начале улицы Мицкевича мимо них прошла Вися. Кивнула головой, что все в порядке. Крогулец взглянул на Метека. Что-то ему в нем не понравилось, он процедил сквозь зубы:

— В штаны не навалишь?

— Что вы…

— Тогда держись…

Сзади шли Мак и Сенк. Крогулец остановился, потом резко повернул к калитке. Метек — за ним. Сержант был уже возле крыльца. Заскрипели ступеньки. Коваль прижался спиной к стене, проглотил слюну. Кто-то открыл дверь. Крогулец сделал резкое движение вперед, послышался чей-то голос. На кухне вспыхнул свет. Метек увидел стоявшего возле стола Борчака. Он медленно поднимал руки вверх. Сержант вынул из кармана приговор и стал читать. Метек не слышал ни одного слова. Борчак внезапно рухнул на колени и пополз к сержанту. И тогда Коваль медленно вынул пистолет, снял его с предохранителя и, не зная, кончил ли Крогулец чтение, выстрелил в большое, дрожащее и скулящее тело. Толчок пистолета в руку и маленький язычок пламени у кончика дула словно пробудили его от глубокого сна. Он потом сам не мог понять, откуда взялось такое спокойствие и хладнокровие. Выстрелил второй раз, почти приложив дуло к виску предателя. Крогулец наклонился, положил листок бумаги на грудь Борчака.

— Уходим! — резко скомандовал сержант. — За мной!

Прокрались между домами и вышли в предместье.

Жандармы могут примчаться в любую минуту. Следовательно, все зависит от быстроты и ориентировки. К счастью, не встретили ни одного немца. На улице Вятрачной сдали оружие. Крогулец тут же приказал уходить. Метек вышел один. Сразу же возле калитки он натолкнулся на Висю.

— Ты чего ждешь? — спросил он машинально. — Сейчас же начнется комендантский час. Сегодня наверняка будет горячо.

— Стою. Просто так.

— Идем.

— Куда? — спросила девушка, и Метек внезапно подумал, что ничего о ней не знает. Какое у нее настоящее имя, где живет…

— Домой…

— Хорошо.

Свернули на тропинку, проходившую между хозяйственными постройками. Метеку страшно хотелось закурить, но он боялся. Мысли беспрерывно возвращали его на кухню Борчака. Ему казалось, что у него на одежде осталась кровь убитого. Он совсем забыл о шедшей рядом с ним девушке, каждую минуту ощупывал пиджак, ему казалось, что он явственно ощущает пятна липкой влаги.

— Свернем. — Голос Виси вывел его из оцепенения.

— Куда?

— Влево, — ответила она и первая пошла между заборами.

— Ты здесь живешь?

— Немного дальше, — сказала девушка. — А ты не думай о нем.