Ян Лысаковский - Партизаны

Матеуш сидел возле бункера и размышлял. Нужно оживить боевую группу, организовать в городе хорошую разведку, а не действовать на основе непроверенных слухов. Необходимо наладить постоянную радиоинформацию, иметь хороший гектограф и запас бумаги. Ну, и надежные явки. Надо привлечь к работе в качестве связных несколько девушек. Матеуш поздно лег спать. Не слыхал, когда возвратился Коза. Тот долго тряс его за плечо, пока не разбудил.

— У меня есть важные новости. — Коза был возбужден, немного даже запинался. — Отойдем в сторону…

И тон, и выражение лица Козы не предвещали ничего хорошего. Отошли к краю поляны.

— Ну говори…

— В городе аресты.

— Откуда знаешь?

— Шимеку сообщила Стаха.

— Что она говорит?

— Была стрельба. Схватили очень многих… Она знает, что взяли Кужидло, Гулу и еще некоторых.

— Она не наговорила многого от страха?

— Думаю, что нет.

Коваль молчал, собираясь с мыслями. И внезапно ему пришло в голову, что вновь жестоко изобьют Кужидло.

— Я должен возвратиться в Мнихов, — сказал он.

— Ты с ума сошел! Тебя же схватят!

— А может, не возьмут? Если не вернусь, Глиньский заявит в полицию. Вышли, дорогой, пару толковых ребят. Сейчас… Пусть разузнают обстановку.

Матеуш закурил трубку. Она беспрерывно гасла, он чертыхался и снова раскуривал. Его терзал страх за сыновей. Аресты в городе не могут быть случайными. Если на след организации напали, то доберутся и до семьи. Метека могли взять дома. Ведь они хватают не только виноватых…

После полудня явился связной от учителя и потребовал разговора с Ковалем с глазу на глаз. Из-за голенища сапога связной вытащил клочок бумаги и протянул Матеушу. Гестапо и жандармерия в Мнихове арестовали в эту ночь несколько десятков человек — пепеэровцев и аковцев. Подробности пока неизвестны, но, кажется, они выбрали наиболее активных. Учитель обещал прислать, как только узнает, более детальные сведения.

Матеуш сжег листок, кивком головы отпустил связного и, не отвечая на вопросы Янека, сел под деревом.

Коза вернулся из Домбровки уже вечером, шепнул Ковалю, что разведчики, пожалуй, возвратятся только завтра после полудня, и пошел спать. Кто знает, может, гестапо уже держит нить, ведущую к Шимеку? А в полдень посыпались вести. Немцы хватали людей внезапно, без шума, пока не дошла очередь до аковского поручника Рыся. Тот оказал сопротивление. Гранатами и пистолетом проложил себе дорогу. Говорят, что он убил несколько жандармов. В подвале гестапо беспрерывно ведутся допросы.

— Похоже на то, что в городе партийной организации у нас нет, — сказал Коза.

— А что с моими? — спросил наконец Коваль. Все время он надеялся, что Коза сам скажет об этом.

— Не знаю. Были у вас дома, но, кажется, никого не застали.

— А где же ребята?

— Не знаю, — повторил уязвленный Коза. Он считал, что секретарь чересчур заботится о собственной семье. Если даже гестапо взяло его сыновей, то не их первых, не их последних. Люди гибнут ежедневно… А Ковали разве лучше других? Коза сам нервничал, так как не было никаких вестей от жены и детей. Разведчики боялись подходить к его дому: он мог находиться под наблюдением.

Стефан схвачен. Это уже точно известно. Поэтому необходимо кого-нибудь ввести в комитет. Теперь они вынуждены начать нелегальную жизнь. Как? Этого пока Коваль не знал. Он думал, кого послать в округ. Сейчас самое время доложить о событиях. Нужно также приготовить явку, которую не знают Стефан и другие арестованные. Выяснить, кто из организации уцелел. Может, нужно взять их в лес. Необходимо подумать о семьях подпольщиков…

Через неделю связной от учителя сообщил о предстоящей встрече. На этот раз не у Шимека, а в Завротне у Лищевского.

— Чего они хотят? — удивился Коваль.

— Возьми с собой охрану, — посоветовал Коза.

— К черту! — отмахнулся Коваль. — Пойду один лесной тропинкой.

Завротня находилась у самого леса, а Лищевский жил на краю села, и из окон его дома хорошо просматривались окрестности. Учитель уже ждал, сосредоточенный, ушедший в себя. Встретив Коваля, увел его из хаты во двор. Сразу же спросил, что знает об арестах.

— Не очень много, — ответил Коваль, — только то, что схватили много наших.

— Да, но как это могло случиться?

— Видно, мы были неосторожны, и полиция напала на след. Некоторых она знала еще с довоенных времен.

— А вы слышали о поручнике Рысе?

— Да.

— А что вы знаете о своих сыновьях? — спросил внезапно учитель.