Валерий Горбань - Память Крови

И для полной для проверки
Ситуации такой,
Группа толстых министерских
К Бате прибыла гурьбой.
Потрошили две недели,
Придирались, как могли,
Умотались, изопрели,
И на нервы изошли.
Был момент, когда казалось
Что попался, наконец,
Им ленивый, слабый, вялый
И зачуханный боец.
Из солдатской из столовой
Он помои выносил…
Проверяющий суровый
Его лично отловил.
Но, боец отнес помои,
Чистое хэбэ достал,
А потом, он всем такое
Представленье показал…
Будто он еще с пеленок
Был спецназовцем крутым.
Вот-те, блин, и поваренок!
Вот-те кухня, вот-те тыл!

Все сомнения отпали:
Не дивизия — мечта!
Генералы отписали
В министерство: так и так,
Мы в стараниях чиновных
Что умели, превзошли,
Но ни полностью виновных,
Ни частично — не нашли.
Разрешите ко второму
Варианту приступить:
Опыту передовому
Путь-дорогу проложить.
Опыт батин мы изучим,
Все запишем, обобщим,
И на базе на научной.
Во всей армии внедрим.
Получили одобренье
И давай Батяню жать:
В чем твое изобретенье?
Докладай, едрена мать!
Только тот твердит устало:
Никакой, мол, тайны нет,
Просто служим по Уставу
Но какой же в том секрет?
Генералы порешили
Свою тактику сменить:
И Батяне стол накрыли,
Чтобы опыт обобщить…
Но и тут не получилось:
Не душевный был настрой,
Не от сердца подносилось,
А для хитрости штабной.
В общем, толку не добились,
И не солоно хлебнув,
В стольный город возвратились,
Грустно Батю матюкнув.

Генерала все же дали
Бате (как ему не дать?),
Представленье подписали,
(Нет причин не подписать)
Хоть обиду затаили
Министерские чины,
Но лампасы подарили
На батянины штаны.

Командарм ему погоны
Пред дивизией родной,
Замершей в строю знаменном,
Прикрепил своей рукой.
Ну а вечером, конечно,
Был накрыт толковый стол,
Задушевный и сердечный
Разговор у них пошел.
Где-то литре так на пятом
Батю командарм спросил:
— Помнишь боевую клятву
Что в Чечне ты приносил:
Навести порядок в части,
Дисциплину укрепить,
Все проблемы и напасти
С корнем, б-блин, искоренить!
Слово ты сдержал достойно,
Не подвел меня, хвалю.
Отчего же я спокойно
По ночам опять не сплю?
Знаешь ты тому причину:
Вон, глазами заблудил…
То страдал от чертовщины,
Нынче — черта приручил?
Ну не может быть такого,
Чтоб на десять тыщ солдат
Не нашелся бестолковый
Хоть один дегенерат.
Я недавно специально
У соседей попросил
Молодого лейтенанта,
Что им в месяц приносил
По полдюжины скандалов,
Безобразий, драк и склок.
Дело пахло трибуналом
И маячил явный срок.
У тебя же он мгновенно
Завязал чудить и пить
Ты скажи мне откровенно:
Как такое может быть?

Бате некуда деваться,
Командиру как соврешь?
Перед кем тут запираться?
Тяжко он вздохнул: — Ну что ж…
Может, помните про Гнуса?
— Как не помнить про него:
Гада, нытика и труса…
— Но не знаете того,
Что когда он подорвался,
Разлетевшись на куски,
То предмет один остался
От носителя тоски.
Я хотел его сначала
Втихаря захоронить.
Но одна мыслишка стала
Мою голову точить:
Интересно, что случится
Если ЭТО сохранить,
Будет порча наводиться?
Сможет ЭТО навредить?
И тогда в большую банку
Приказал я положить
Гнуса гнусного останки
И спиртяшечкой залить.
Но напрасно я боялся,
Проводя эксперимент.
Безопасным оказался,
Этот самый …экскремент.
И скажу вам по секрету
Не для вражеских ушей
Мне теперь дороже нету
Этой баночки моей.
То ль от банки излученье,
То ли нас Господь простил,
Но пошло на исправленье
Все, что Гнус нам натворил.
Командарм заинтригован:
Что же это за предмет?
Чем так Батя зачарован?
И чего дороже нет?
Тут торжественно Батяня
С табуреточки встает
И из тайного кармана
Ключ огромный достает.
Открывает сейф железный
Вынул банку — и на стол:
— Вот какой предмет полезный
В поле наш сапер нашел!

Командарм вскипел сердито:
— Эт-то что за балаган?!
Генералом стал, гляди-ты,
А по жизни — хулиган!
Мне, родному командиру,
За столом, едрена мать,
Будто в полевом сортире,
В морду задницу совать!!!
Чем твое неуваженье
Заслужил я, братец мой?
Объясни без промедленья!
Может слишком ты хмельной?
— Никакой обиды нету, —
Батя кротко отвечал —
Добивались вы ответа?
Вот я вам и рассказал.
Честно я раскрыл секрет свой
И готов поклясться в том
На Коране, партбилетом,
Или на кресте святом.