Юрий Туманов - Планшет разведчика

— Ты потише! — вскипаю я: — Тебя не оскорбляли. Сам вон в эсэсовской шкуре, а тоже…

— Да я тебя, ефрейторская рожа… — прерывает меня Волков.

— А ты помолчи, если не можешь разбираться… — У меня даже голос срывается. — Нашивки на моей шинели, если хочешь знать, обер-ефрейтора. Тоже мне разведчик!..

Волков обиженно моргает, а лейтенант почти беззвучно смеется.

Наконец оба сидят передо мной на корточках — иначе не получается разговора: я не услышу их шепота, они — моего.

— У вас есть с собой какие-нибудь документы? — спокойно, ничуть не тронутый моим рассказом, спрашивает лейтенант и при этом кивком отправляет Волкова к окошку посмотреть, что там нового.

Мои новые знакомые не верят мне, но и я ведь сомневаюсь в том, что эти эсэсовцы, говорящие по-русски, наши разведчики.

Чтобы прийти к какому-нибудь решению, лейтенант начинает задавать мне вопрос за вопросом, пытаясь выяснить для себя, наконец, кто же я. Что ж, это его право. Мало было сказать, что я — москвич. Тут же у меня спросили, где находится кино «Спартак» и сколько времени отнимает дорога от Таганки до Красных ворот и где до войны были открыты дежурные ночные магазины.

Лейтенант слушает меня без всякого раздражения. Чувствуется, что и ему приятно вспомнить некоторые подробности московской жизни. Ну, а что касается Волкова, то он к моим московским воспоминаниям совершенно равнодушен. Все эти названия — Таганка, Красная Пресня, кино «Спартак» — ничего не говорят его памяти. Готов ручаться, что он и в Москве никогда не был.

Самое главное достигнуто — появляется доверие.

— Значит, майор? — спрашивает лейтенант.

Волков недобро смотрит на меня и молчит. Чувствую по всему, по-прежнему не верит, хотя все время косится на мой воротник. Я все-таки расстегнул несколько оловянных пуговиц и за отворотом шинели виднеется наш офицерский китель, а может быть, даже и погон.

— Ну, довольно!.. — Я выхватываю сзади из-за пояса пистолет и швыряю его под ноги лейтенанту.

Волков тут же деловито его подбирает.

— Вот вам еще одно доказательство. И хватит. Хватит! Я мог вас обоих застрелить и не застрелил. Вот пистолет — наш пистолет, «ТТ». И вот еще нате, вот… — Я с остервенением рву на себе рубашку и выхватываю запрятанные за пазухой немецкие штабные документы. — Вот, несу к себе в штаб.

— Ну-ка, прикрой меня, Волков, — сразу оживляется лейтенант.

Он щелкает фонариком и укрывается сверху одеялом.

Я слышу, как он шуршит под одеялом бумагой, как произносит вслух немецкие названия. О, лейтенант бегло читает по-немецки! Меня даже в озноб бросило! Так хорошо читает по-немецки? А вдруг это действительно эсэсовец, а не русский? А пистолет уже не вернуть…

Лейтенант резко откидывает одеяло и легко вскакивает на ноги. Так, что даже слегка стукается каской о покатую крышу.

— Товарищ майор… — От волнения он заговорил полным голосом. — Товарищ майор, да ведь это… это…

Лейтенант волновался, но я волновался еще больше, потому что только сейчас окончательно рассеялись мои опасения.

Конечно, разведчику, да еще знающему немецкий язык, должно быть многое ясно при одном взгляде на такие документы. Документы верховного командования немецкой армии — мечта разведчика.

И лейтенант и Волков говорят теперь со мною так уважительно, будто я тяжелораненый. Но я понимаю, чем вызвано это уважение. Еще бы, такие документы! Теперь в огонь пошли — отправятся: есть такое право у того, кто сам ради общего дела мот огонь прошел.

Но пора взяться за работу. Лейтенант озабоченно разворачивает карту. Как я и предполагал, мы находимся на восточной окраине города Гроссена.

— Но ведь если это Гроссен, то река, сразу вспоминаю я карту, — то река…

— Одер, — спокойно подсказывает лейтенант. А чему вы удивляетесь?

Действительно, чему удивляться? Ведь здесь, в полосе наступления наших поиск, Одер делает крутую излучину, больше сотни километров течет он строго с востока на запад, прежде чем повертывает и идет к Франкфурту-на-Одере и дальше устремляется на север.

Значит, все мои походы-переходы прошли от Одера до Одера, в этом самом выступе, образованном капризным течением реки.

Лейтенант быстро вводит меня в обстановку. Оказывается, к городу Гроссену вплотную подошли с юга поиска Первого Украинского фронта. Это голоса их пушек слышал я вчера. А с востока наступает на город одна из дивизий нашего фронта. Разведчики, с которыми свела меня фронтовая судьба, как раз из этой дивизии.