Павел Ермаков - Все. что могли

— Погоди — не суетись. Сам знаю, — отмахнулся военный. — Сколь Фадеев в госпитале пробыл… Надо показать ему, что мы тут без него навоевали-наворочали.

— Старшина с пограничной заставы, — прошептала Надя. — С той самой заставы…

Отчетливо увиделось ей, пронзительно вспомнилось: старшина кладет на маленькую ладошку ее Машеньки кусок пчелиного сота. Дочка блаженно жмурится, подхватывает языком тянучие, янтарные капли, звонко кричит: «Спасибо, дядя Горошкин!» Он отвечает баском: «Не мне спасибо, деду-пасечнику».

С ума сойти можно, когда такое примерещится.

Крикнуть бы, Наде — глотку перехватило, побежать бы к военным, уже садившимся в машину, — ноги подкосились.

— Что с тобой, Надюша? — встревоженно спросила Соня. — Побелела даже.

Она Соне на машину рукой помаячила. У той искра проскочила, догадка мелькнула, кинулась к зарокотавшему мотором «козлу».

— Стойте!

— Слушаю, хорошая-пригожая, — выскочил он из машины, галантно козырнул.

Соня молча показывала ему на Надю, а та медленно шла, будто ей спутали ноги, страшилась ошибиться.

— Надежда Михайловна? Вы живы… — Горошкин минуту остолбенело глядел на нее, шагнул навстречу, и, не подхвати он Надю, ноги не удержали бы ее. — Надежда Михайловна! Как в сказке…

Это был он, старшина той пограничной заставы, куда июньским утром сорок первого года уехал капитан Ильин.

Забыв поздороваться, устремленная только к одному, хоть что-то узнать о своем Андрее, с болью спросила:

— Вы что-нибудь знаете о капитане Ильине? Где он, погиб?

Сбежались девчата, встали полукругом, с тревогой глядели на рослого младшего лейтенанта и на свою маму-Надю, как звали ее промеж себя.

— Я очень рад, Надежда Михайловна, что вы отыскались, — говорил Горошкин. — Не волнуйтесь, я все знаю, могу сообщить. Но лучше обо всем расскажет сам Андрей Максимович. Майор Ильин — начальник штаба нашего полка.

— Боже ты мой! — вскрикнула Соня Мальцева. — Надюша, какое счастье, — сияющая, трепещущая, будто это ее муж возник из небытия, кинулась к Наде, обняла: — Какое счастье.

Девчата зашумели, наперебой поздравляли Надю. Соня отпустила подругу, повисла на Горошкине, целуя его то в одну, то в другую щеку, приговаривала:

— Славный, хороший, спасибо. Поезжайте, скажите майору…

Если бы Соня не опередила, Надя попросилась бы отвезти ее к Ильину, хотелось увидеть его поскорее, сию минуту.

— Наш полк отправляется к новому месту, — сказал Горошкин и сразу осекся: не то брякнул. Надежда Михайловна, кажется, решила, что майор уже уехал, растерянно глядела на него. — Все в порядке, здесь он. Не успеете оглянуться-обернуться, явится. Живете-обретаетесь где?

— Километрах в двух отсюда, вниз по реке. Спросите землянки команды снайперов.

— Нет, так не годится. Садитесь, подбросим вас и дорогу глянем.

Он помог Наде залезть в машину. Следом вскочила Соня, еще какая-то девчонка втиснулась.

Возле землянок Соня с улыбкой погрозила Горошкину:

— Глядите, не заплутайте. Не сдобровать вам.

— С разведчиками такого не случается, — отозвался младший лейтенант.

— Боевой… этот мигом обернется, — Соня поглядела вслед машине. — Девочки, аврал. Землянку прибрать, угощение сготовить. Мигом.

Надя пыталась возражать, суеверно опасаясь, как бы не навредить, не спугнуть того, во что еще верилось с трудом, что казалось ей не настоящим, пригрезившимся.

— Жми-дави на всю железку, — торопил Горошкин водителя и думал, случаются же такие совпадения: именно в этот день ему надо было поехать в госпиталь забрать Фадеева, потом захотелось показать, где полк воевал во время ликвидации окруженных немцев. Девчатам в этот момент надо было оказаться тут же. Ой, какое известие он привезет Андрею Максимовичу. Чувствовал, сердце готово было выскочить из груди.

В штабной землянке майора не оказалось — ушел к командиру полка. В просторном блиндаже полковника Горошкин увидел Стогова и Ильина за накрытым столом.

— Во, видали, как наша разведка работает? — добродушно-насмешливо кивнул на него Стогов. — Чует, где обед подают, — коротко бросил ординарцу: — Еще один прибор. — И Горошкину: — Прошу садиться, испробовать командирский хлеб-соль.

— Спасибо, товарищ полковник. Разрешите обратиться к майору Ильину?

— Пожалуйста. Но если не шибко срочное дело, сначала пообедаем.

— В том-то и суть — безотлагательное. Стогов подозрительно глянул на разведчика.

— Вы сияете и не торопитесь к столу, будто уже угостились где-то.