Олег Шушаков - И на вражьей земле...

– Товарищ Душин, есть мнение направить вас в военную школу пилотов.

Алексей опешил:

– Но как же так… Но почему я?

– Вы же коммунист, товарищ Душин! Какой у вас партийный стаж?

– Четыре года, товарищ военком. Вы же знаете…

– Знаю. Значит, и вы должны знать, что такое партийная дисциплина! – комиссар встал из-за стола и прошелся по комнате. – Партия укрепляет военно-воздушные силы проверенными партийцами! Образование вам позволяет – десятилетка за спиной. И полковую школу младших командиров вы закончили с отличными оценками. Я верю, что и в авиашколе вы не посрамите чести нашего полка!

Вот так Алексей Душин и оказался в седьмой Сталинградской военной школе пилотов, после окончания которой был оставлен в ней летчиком-инструктором.

А в морскую авиацию он попал пять лет назад, когда его назначили командиром звена и, по совместительству, начальником парашютно-десантной службы отдельной тридцать второй эскадрильи ВВС Тихоокеанского флота.

В октябре тридцать седьмого шестерых морских летчиков-тихоокеанцев, подавших рапорта с просьбой направить их в Испанию, вызвали в Москву. Но в Москве пункт их назначения вдруг диаметрально поменялся. И все они оказались не в Испании, куда так стремились, а в Китае, где в это время тоже шла кровопролитная война.

В Китае старший лейтенант Душин летал на «чиже», биплане И-15 бис, сбил трех самураев и был награжден орденом Красного Знамени.

Летом тридцать восьмого он вернулся на родину. Ему досрочно присвоили капитана, назначили комэска в четырнадцатый ИАП, и предоставили отпуск.

Но толком отдохнуть во флотском санатории на берегу Амурского залива ему не удалось… Самураи не позволили, будь они не ладны!

И пришлось капитану Душину вместо заслуженного отдыха опять бить им морду. В коротких, но кровавых боях у озера Хасан.

Так что, когда ранним августовским утром на полковом митинге наконец-то прозвучал приказ товарища Сталина о наступлении, комэска был искренне рад.

«Давно пора!» – думал он. И точно также думали его товарищи, как, впрочем, и все остальные, кто хоть немного послужил на Дальнем Востоке.

Когда началось, четырнадцатый полк сразу перевели в готовность раз. Все эскадрильи по очереди летали на прикрытие военно-морской базы Владивосток. Лейтенант Полищук сделал десять вылетов, но встреч с японцами пока не было.

Слишком много забот появилось у самураев в районе озера Ханка, где войска Приморского фронта ожесточенно штурмовали укрепрайоны. Сухопутная авиация со своими задачами справлялась, и командующий ВВС фронта Герой Советского Союза комдив Рычагов помощи у флотских пока не просил.

Поэтому над Владивостоком в высоком безоблачном августовском небе до сих пор летали только краснозвездные истребители. Впрочем, все понимали, что это ненадолго, что этот город будет самой главной целью самурайских бомбардировщиков, как только японское командование придет в себя от первого ошеломляющего удара.

Но опасность, как водится, пришла совсем с другой стороны… Вместе с другими летчиками полка довелось Николаю поучаствовать в разгроме «эскадры возмездия».

К Владивостоку, как сообщил им комполка майор Петров во время постановки боевой задачи, рвались тяжелые артиллерийские корабли врага в сопровождении авиаматок. Чтобы обрушить на беззащитный город снаряды и бомбы.

– С интервалом в десять минут полк поэскадрильно должен прибыть к месту боя и обеспечить прикрытие бомбардировщиков и торпедоносцев от атак палубной авиации противника. Лидировать каждую группу будет специальный СБ. Чтобы не блудили. Время боя каждой эскадрильи – десять минут! И не секундой больше! Выход из боя прикрывают сменщики. А на обратном пути каждую группу будет сопровождать летающая лодка, чтобы подобрать тех, у кого кончится горючее вдали от берега.

Подвесные баки на «ишаках» были уже подвешены и заправлены. Их полк еще в июне перевооружили этими модернизированными истребителями с увеличенной дальностью полета. А еще на них стояли пушки!

– Боезапаса не жалеть! – приказал комполка. – По машинам!

Они летели долго. Полет по маршруту над морем сильно отличается от полета над землей по маршруту такой же дальности. Однообразная зеленовато-синяя, блескучая поверхность моря с высоты кажется застывшей. Кажется, что самолет просто завис в одной точке и все! Мерное гудение мотора нагоняет сон… И в какой-то момент летчик просто засыпает с открытыми глазами… Чем это чревато, объяснять не надо. Но Николай полеты над морем любил, потому что просто любил море. И постоянно оттачивал ориентировку по компасу, часам и солнцу. Не зря, значит…