Олег Шушаков - И на вражьей земле...

А на самом деле очень хорошо знакомого!

Вообще-то, когда он встречался с ним в последний раз, у него было по три прямоугольника в петлицах и один орден на груди. А теперь – два ромба комдива и целых два ордена – Ленина и Красного Знамени. Да еще и юбилейная медаль в придачу. Но стальной взгляд, характерная ямка на твердом подбородке и резкие складки возле упрямого рта не оставляли никаких сомнений.

Это был Георгий Жуков. Бывший командир того самого кавалерийского полка, в котором они с Гришкой когда-то начинали свою службу…

Комдив Георгий Константинович Жуков прилетел из Москвы в Читу сегодня, пятого июня, и заехал в штаб округа, чтобы уточнить последнюю обстановку в районе боев перед тем, как лететь дальше в Тамцаг-Булак. В штабе он встретился с командующим войсками Забайкальского военного округа комкором Яковлевым и членом Военного совета дивизионным комиссаром Гапановичем.

Ничего нового они ему не сообщили. Тем не менее беседа была полезной.

Обстановку на сопредельной территории командование округа знало неплохо, стратегические и тактические цели противника представляло достаточно ясно и могло дать вполне достоверный прогноз развития ситуации.

По их мнению, Япония готовила в северо-западной Маньчжурии плацдарм для очередного нападения на СССР. Железной дороги Харбин – Цицикар – Хайлар (бывшая КВЖД) для подготовки такого нападения явно было недостаточно. Поэтому самураи приступили к строительству новой стратегической железной дороги Халун-Аршан – Ганьчжур, которая шла в обход отрогов хребта Большой Хинган почти параллельно монголо-маньчжурской границе, местами на удалении от нее всего в два-три километра.

Японское командование справедливо опасалось, что эта дорога может подвергнуться прицельному огню с господствующих песчаных высот на восточном берегу Халхин-Гола. В связи с этим и решило захватить часть территории Монгольской Народной Республики восточнее реки. Владея этой территорией, японцы могли построить там укрепрайон и устранить угрозу своей дороге, а также уменьшить возможность удара в тыл войскам, сосредоточенным в Хайларском укрепленном районе.

Первого июня Жуков был еще в Минске и руководил разбором полевой командно-штабной игры, в которой принимали участие командиры кавалерийских и танковых соединений Белорусского округа, а также начальники и оперативные работники штабов. В этот момент позвонили из Москвы и приказали немедленно явиться к наркому обороны.

Жуков выехал первым же поездом и утром следующего дня уже стоял перед Ворошиловым. На столе у наркома лежала карта района вторжения с обстановкой на тридцатое мая.

– Вот здесь, – сказал он, указывая на карту. – Длительное время проводились мелкие провокационные нападения на монгольских пограничников, а вот здесь японо-маньчжурские агрессоры вторглись на территорию МНР и напали на монгольские пограничные части, прикрывавшие участок местности восточнее реки Халхин-Гол… Думаю, затеяна серьезная военная авантюра. Во всяком случае, на этом дело не кончится. Командование пятьдесят седьмого особого корпуса проявляет нерешительность… Можете ли вы вылететь туда немедленно, разобраться, что происходит, и, если потребуется, принять на себя командование войсками?

– Готов вылететь сию же минуту, – вытянулся, руки по швам, Жуков.

– Очень хорошо, – сказал нарком. – Самолет для вас будет подготовлен на Центральном аэродроме к шестнадцати часам. Зайдите к заместителю начальника Генштаба комдиву Смородинову и договоритесь о связи. К самолету в ваше распоряжение прибудет группа специалистов. До свидания, желаю вам успеха!

Комдив Жуков, как и большинство его сверстников, прошел и Германскую, и Гражданскую. В царской армии дослужился до чина младшего унтер-офицера драгунского полка. Был контужен. Имел два Георгиевских креста за храбрость. В октябре восемнадцатого вступил в Красную армию. Сначала служил красноармейцем, а затем помкомвзвода в кавалерийском полку. Был ранен в боях под Царицыным. Затем командовал взводом и эскадроном. В двадцать втором участвовал в подавлении антисоветского крестьянского восстания на Тамбовщине, за что и был награжден орденом Красного Знамени.

После окончания Гражданской войны остался в кадрах РККА. И на долгие-долгие годы застрял в должности командира кавалерийского полка.

Воинскую науку Жуков познавал не в академических аудиториях, а в повседневной обстановке армейской жизни и на краткосрочных курсах. Первоначальную военную подготовку он получил в учебной команде драгунского полка. В двадцатом году несколько месяцев учился на Рязанских кавалерийских курсах, но из-за тяжелой обстановки на фронтах так и не доучился. В двадцать пятом окончил Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава, а в тридцатом – Курсы по усовершенствованию высшего начальствующего состава. Как и все, занимался самоподготовкой. Когда руки доходили… Поэтому был не теоретиком, а практиком.