Олег Шушаков - И на вражьей земле...

Из Чанчуня японские части быстро отреагировать на внезапное обострение ситуации не могли. Для их переброски на фронт вместе с наземными службами требовались по крайней мере сутки. Но после майских побед японцы чувствовали себя очень уверенно и полагали, что опасаться советских самолетов незачем. Сколько бы их ни было…

Яков Владимирович Смушкевич сидел в штабной палатке, глубоко задумавшись над картой дислокации, подчиненных ему ВВС.

Командовать таким количеством боевых самолетов в условиях реального боя ему еще не приходилось. В Испании масштабы были далеко не те. Особенно в конце тридцать шестого – начале тридцать седьмого. А, впрочем, и позднее… Несколько истребительных эскадрилий, несколько бомбардировочных. Вылет на задание небольшими группами – звеньями и отрядами.

Он читал отчет Павла Рычагова о Хасанских событиях. Там ему действительно удалось собрать мощную авиационную группировку. Но воздушных боев не было. Японцы не летали, опасаясь эскалации конфликта. Поэтому в отсутствие какого-либо противодействия огромные и медлительные бомбардировщики ТБ-3 ходили строем, как на параде и тонными бомбами месили Заозерную и Безымянную. А в промежутках между налетами сотен бомбардировщиков эти же две несчастные сопки от скуки штурмовали сотни истребителей.

Пока Ворошилов лично не запретил массированное применение авиации (кстати, вполне справедливо), указав слегка зарвавшемуся Павлу на то, что «летать скопом без большого толку не только бесполезно, но и вредно!».

Молодой, горячий! Каким и должен быть командир истребительной эскадрильи. Комэска, а не комдив!

Все дело в том, что командир отряда старший лейтенант Рычагов, молниеносно перепрыгивая через звания и должности, за два года дослужился до комдива! До революции звался бы генерал-лейтенантом… Слишком быстро… Поучиться бы ему в академии! Покомандовать годик-другой-третий одной и той же частью, под присмотром у хорошего командира соединения. Глядишь, и вышел бы из парня толк.

А у Смушкевича тут таких горячих целая команда! И за всеми пригляд нужен. Это только в рапортах и донесениях они подписываются полковниками и майорами. А на самом деле, всего навсего, двадцати шести – двадцатисемилетние мальчишки!

С высоты тридцати семи лет комкор, естественно, смотрел на своих летчиков как на мальчишек. Сам-то аж с восемнадцатого года в Красной армии. Комиссарил в Гражданскую. Потом бандитов гонял по белорусским лесам. С двадцать второго – в авиации.

Правда, сначала как политработник… Но уже через пару лет стал летать не хуже подчиненных. Тогда, в начале двадцатых, ему часто приходилось участвовать в агитполетах, призывая население вступать в ряды Общества друзей Воздушного флота. В этих полетах он и обучился летному мастерству, когда пилоты по его просьбе давали своему комиссару подержаться за ручку управления.

После первого самостоятельного вылета военком двести первой легкобомбардировочной авиабригады имени Совнаркома Белорусской ССР Смушкевич стал летать каждый день. Хотя и скрывал это от жены, чтобы ее не беспокоить. Пока не занял первое место в бригаде по пилотажу, стрельбе из пулемета и точной бомбардировке. Кстати, именно тогда его и назначили командиром бригады.

В тридцать втором комбриг Смушкевич экстерном окончил первую военную школу летчиков в Каче. Вместо очередного отпуска, всего за сорок дней, он прошел курс ускоренной летной подготовки и получил пилотское свидетельство.

А потом была война в Испании… За восемь месяцев старший советник при командующем республиканских ВВС «генерал Дуглас» налетал в боевой обстановке более двухсот часов, в том числе более сотни на «чато». Водил эскадрильи на штурмовки, в воздушных боях сбил несколько фашистов.

Он вернулся на Родину с двумя орденами Ленина и, минуя звание комдива, сразу стал комкором. И все бы было хорошо. Но ни у кого не бывает в жизни все хорошо. Во всяком случае, достаточно долго.

Сначала, упав с балкона, разбилась его маленькая дочка Ленъна. И погибла…

А вскоре он сам попал в тяжелейшую аварию и разбился. Но почему-то не погиб.

В апреле прошлого года специально для показа членам правительства на воздушном параде прямо с завода на Центральный аэродром пригнали новейший разведчик Р-10.

Самолет был окрашен серебрянкой, а на его борту красной краской была нанесена надпись: «Командующему Первомайским воздушным парадом Герою Советского Союза комкору Я.В. Смушкевичу». В одном из полетов из-за конструктивной недоработки маслопровода у него заклинило мотор.