Евгений Авдиенко - Последние солдаты империи

Прибыв в Цюрих, Гельфанд-Парвус и Лидия поселились в одном из самых дорогих отелей города, где они сняли для проживания целый этаж общей площадью около семисот метров. Парвус держал себя так, будто бы он праздный восточный паша, который только из-за скуки приехал посмотреть старушку Европу, но и здесь вдруг опять заскучал и теперь не знает, чем себя развлечь. Он каждый день, иногда в сопровождении Лидии, иногда в одиночестве, отправлялся делать дорогие и в некоторой степени совершенно ненужные покупки: автомобили, меха, брильянты, золотые украшения, дорогие костюмы и платья. Поток их был нескончаем, и Лидия, в обязанности которой входило раз в три дня через связного передавать сообщения в Берлин, была просто вынуждена упоминать об этих, в буквальном смысле слова дорогих забавах своего подопечного.

Реакция немецкой разведки оказалась предсказуемой; в Цюрих тут же прибыл майор Штранцель и, запершись с Парвусом в его кабинете, имел с ним двухчасовую беседу.

После отъезда германского майора Александр Парвус быстро собрался и, не заходя в комнаты, которые были отведены Лидии, куда-то уехал.

Так произошло и на следующий день. Лидия начала беспокоиться. Она решила, что Парвус ее игнорирует умышленно, затаив на женщину обиду за то, что она выставила его перед немцами в неприглядном свете, и если так будет продолжаться и далее, то этот человек-шанс совсем от нее отдалится; а значит, Лидии придется вернуться в Берлин и опять ублажать угодных майору Штранцелю особей мужского пола.

«Неужели он не может понять, что я не могу не сообщать о его публичных выходках? Ведь кроме меня здесь и так хватает агентов кайзера, которые тоже шлют свои депеши в Берлин», – весь день думала расстроенная и озабоченная Лидия.

Поздно вечером, едва услышав, как хлопнула входная дверь, она встала с кровати и принялась накладывать вечерний макияж, намереваясь идти в спальню к Парвусу, чтобы объясниться с ним и открыто рассказать о своем задании. Но тут посторонние звуки привлекли ее внимание, и Лидия в ужасе замерла – в прихожей отчетливо слышался веселый и развратный женский смех.

Набросив на плечи халат, женщина вышла в гостиную и увидела картину, от которой у нее на некоторое время пропал дар речи. На Парвусе буквально повисли две совершенно пьяные молодые блондинки, причем одна из них уже успела расстегнуть ему брюки и запустила свою красивую и белую руку ему в ширинку.

Это продолжалось несколько секунд, в течение которых Лидия сумела взять себя в руки и, издав звук, более похожий на стон, чем на покашливание, привлекла наконец к себе внимание.

Однако Парвуса не смутило появление Лидии. Как не смутил сей факт и блондинок. Окинув появившуюся женщину взглядом и переглянувшись между собой, обе блондинки с удвоенной энергий принялись за свое.

– Познакомься, дорогая, – сказал вдруг Парвус совершенно трезвым голосом. – Это Долли, – он кивнул на блондинку, что рылась у него в штанах. – А это Грета, у нее сегодня день рождения…

– Очень приятно, – выдавила из себя Лидия и хотела уже повернуться и уйти, но Парвус неожиданно произнес то, что заставило ее замереть на месте:

– Ты к нам сегодня не присоединишься, дорогая?

На следующее утро Лидия одной из первых поднялась с постели. Голова гудела от выпитого шампанского, словно церковный колокол. Оглядев разбросанные по большой постели спящие обнаженные тела, резиновые фаллосы и другие неизвестные ей ранее принадлежности для занятия сексом, она тут же вспомнила все, что происходило минувшей ночью, и испытала внезапный приступ отвращения: к Александру Парвусу, к этим двум голым девицам, к своему истерзанному животной любовью телу.

С трудом сдерживая рвотные позывы и проклиная себя за то, что она вчера позволила уговорить себя на подобные сексуальные эксперименты, Лидия отправилась в туалетную комнату и, набрав ванну горячей воды, долго лежала в ней, размышляя о своей дальнейшей судьбе.

Лидия была умна. Она понимала, что один раз ступив на скользкий путь и начав продавать свое тело за деньги, очень трудно потом остановиться и вернуться на исходные позиции. Но до сегодняшней ночи она всегда была уверена, что сможет это сделать.

Заметив лежавший на туалетном столике бритвенный прибор, Лидия вдруг вспомнила, как покончила с собой одна ее знакомая: перерезав в теплой воде вены, она умерла со счастливой улыбкой на устах, потому что, как узнала потом Лидия, в теплой воде кровь покидает тело безболезненно и незаметно.