Сергей Фетисов - Хмара

Мой дорогой папочка! Вы всегда верили в свои силы, в свою способность обходить легкой походкой все препятствия. И всегда вам все удавалось. Дорогой отец, пусть эта способность и вера не покидают вас, и в этот грозный час пусть ваши силы утроятся, и вы возвратитесь после войны таким же бодрым, как прежде.

Папочка! Я верю вам и вашим словам: «Меня ранили, еще ранят, но не убьют, потому что я пули выплевываю»

Эта уверенность пусть не покидает вас никогда. В эти минуты я посылаю вам, папочка, свои силы, чтобы вы с товарищами скорее побили лютого врага!

Милый папочка! Целую нежно вашу фотографию, храню вас своим сердцем, своими надеждами от пули врага! Будьте здоровы, папочка!

Спокойной ночи!

Это письмо осталась неотправленным — не ходила через огневые рубежи полевая почта. А если б каким-то чудом и перелетело оно через фронт, то уже не нашло бы среди живых Петра Сергеевича Печурина.

Базар-место воскресных встреч. В воскресенье кому надо и не надо идут на базар. Здесь встречаются жители с противоположных концов Большой Знаменки, обмениваются новостями сразу со всеми родичами. Половина тех, кто толкается на базаре, ничего не продает и не покупает, а приходит сюда с единственной целью повидать знакомых.

Лида Белова вызвалась сходить на базар вместо матери и продать рыбу — утренний улов Алексеича. Рыбу разобрали быстро. За семь килограммов Лида выручила около тысячи рублей и тут же их истратила: за пятьсот купила распашонку для сына и махорки отцу, на остальные — полкило соли. Торговые операции заняли немного времени, и Лида отправилась бродить в поисках знакомых.

Встретилась компания дедушек из Алексеевки — Нюся Лущик, Киля Тяжлова и Лена Маслова. Они прогуливались, сцепившись под руки. Пытались увлечь с собой и Лиду, но та сказала, что ищет Анку Стрельцову, и отправилась дальше. Анку, кокетничавшую с хлопцами, вскоре увидела, однако не подошла, лишь издали рассмотрела окруживших Анку ребят. Стайкой налетели на Лиду девчата с Лиманной улицы — все в белых хустках, наперегонки лузгающие семечки. И опять Лида ускользнула под надуманным предлогом.

Кого и зачем искала, она не то что людям, самой себе не решалась признаться. Но стоило ей натолкнуться взглядом на сутуловатую мужскую фигуру в стареньком хлопчатобумажном пиджачке с черной латкой под левым рукавом, как Лида ощутила, что сердце начало биться сильней, а к щекам прилила кровь. Пиджачок был знаком ей, как знакомы собственные платья и распашонки сына. Раньше пиджачок принадлежал Алексеичу, и черную латку под рукавом Лида накладывала своими руками. Осенью прошлого года отец отдал пиджачок выздоровевшему Семёну Берову.

Лида на ощупь поправила узел волос, одернула на груди кофточку и, вызывающе улыбаясь, пошла навстречу Сене. Тот был не один. Рядом с ним стояли парень с клюшкой в руках и худенькая, городского обличья девушка. Хлопцы нещадно дымили самокрутками — пробовали на вкус махорку у торговки, девушка оглядывалась задумчивыми глазами.

Девушку Лида узнала по рассказам Анки Стрельцовой: та самая художница, с которой ее «разведенный муж» приходил на гулянку. И мгновенно она прониклась неприязнью. Все в ней с первого взгляда не понравилось Лиде: и жидкие кудельки волос (местные девушки не делали завивок, у всех косы), и плоскогрудая фигурка. «Ишь ты, тарань костлявая!..» — думала Лида.

Столкнувшись лицом к лицу с Семёном, она изобразила удивление и громко сказала:

— Здравствуй, муженек! Что же ты не зайдешь проведать ребенка? Ведь твой ребенок-то. Или ты не только от меня, Но и от родного дитяти отказался?.. Теперь начхать на него, а?..

Говорила, а сама поглядывала на кучерявую: вот, мал, тебе!.. Та смущенно потупилась и вместе с прихрамывающим парнем отошла в сторону.

Удивленный и растерянный Семен бормотал, что собирался-де зайти, да все недосуг — работает.

— А по воскресеньям тоже некогда?! — все так же громко, со скандальными нотками продолжала Лида. — Ты мне зенки не заливай! Не удастся отвертеться, все равно стребую алименты!..

В толпе были люди, знавшие Лиду с ее характером бой-бабы, и многие остановились, пяля глаза, в ожидании скандала, а то и драки.

— Сегодня зайду, — терялся Семен под взглядами. — Вот тебе для Николеиьки, — выгреб он из кармана мятые рубли.

Наконец он догадался отвести Лиду в сторону. Когда они выбрались из толкучки, Лида спросила шепотом: