Войцех Ягельский - Башни из камня

— А вы не боитесь, что…

— Я, извините, ничего не боюсь.

С его живого лица просто била энергия, дикая жизненная сила, острый ум и какое-то трудно определимое очарование.

— Это было, вероятно, для вас необычное лето. Сначала вас объявили эмиром Кавказа, а потом величайшим террористом. А вы себя сами кем считает? Кто вы? Спаситель Кавказа? Бич Божий? Боевик? Государственный деятель?

— Я — простой мусульманин, стараюсь жить, как приказал Всемогущий.

— Простой мусульманин, которого именуют предводителем священной войны против неверных? Еще недавно вы говорили, что самой большой угрозой чеченской независимости является мусульманский фанатизм.

— И я не изменил своего мнения. Пророк Магомет говорил, что есть три смертельные угрозы для ислама — воинственные безбожники, мусульманские ученые, которые ложно толкуют Коран, и фанатичные неучи. Это их я имел в виду, когда говорил о мусульманском фанатизме. Фальшивые ученые — это продажные муллы, обманывающие верных, чтобы выслужиться перед безбожными тиранами, а воинственные безбожники — это, естественно, россияне.

— Давайте поговорим о вашем обращении в веру. Еще пять лет назад вы прославились, как партизанский командир, но никто тогда, наверное, не предполагал, что вы станете одним из предводителей священной войны, мусульманского восстания на Кавказе.

— Истинным мусульманином меня сделала война. Мы все рождаемся магометанами. И вы, и я пришли в мир как дети Всемогущего. Но мы не в силах с первых же дней найти правильный путь, блуждаем вслепую, спотыкаемся. Блуждают и наши поводыри, наши отцы, духовники, предводители. Часто из лучших побуждений ведут нас по ложному пути. Я тоже многие годы заблуждался. Стремился к ложным ценностям. Еще во время прошлой войны я боролся под знаменем «Свобода или смерть». А сегодня сражаюсь и за веру. Я понял, то, во что я до сих пор верил, — только мираж, что это все бренно. А единственная вечная ценность это вера во Всемогущего. Что только она дает надежду и покой. Конечно, не в один день пришел я к этому. Дозревал постепенно. Пять лет назад, когда Россия напала на нас, западный мир — страж всех священных ценностей, таких как свобода, равенство, справедливость, братство, гражданские свободы — отвернулся от Чечни. Предал нас, как продажная девка, которая идет с тем, кто больше платит. Многому это нас, чеченцев, научило. Мы увидели фальшь наших наставников. Поняли, что можем рассчитывать только на себя и на милосердие Аллаха. Это дало нам огромную силу.

— А как это изменило чеченцев?

— Колоссально. Сегодня на войну с Россией мы идем уже совершенно другими людьми. Мы боремся не только за свободу, но и за веру. Не только мои моджахеды, почти все чеченцы стали в Коране искать ответ на вопрос, как жить. Еще пять лет назад среди нас было много тех, кто не молился, пил спиртное, курил табак, употреблял наркотики. Сегодня вы таких найдете не много, а в моей армии их вообще нет. Я сам бросил курить. Недавно закупил для своих моджахедов мясо в России, так они теперь идут ко мне один за другим и объясняют, что не хотят его есть, потому что скот забит не по мусульманским обычаям. Придется мясо раздать.

— Не кружит ли над Чечней призрак мусульманского фундаментализма?

— Кружит, кружит. Среди нас есть много воинствующих неучей, которые хотели бы установить законы Божьи в один день, не понимая, что люди еще к этому не готовы. Впрочем, не только простые люди. Чаще всего те, кто думает о законе Бога, сами понятия не имеют о Коране, хотя убеждены, что познали все премудрости. Что касается меня, я противник как воинствующего безбожия, так и воинствующего невежества.

— Шамиль Басаев — враг крайностей? Для многих вы являетесь их воплощением.

— Они из меня делают такого. Я сам не знаю, почему.

— Вас это удивляет? А рейд на Буденновск не был крайним решением? Собрать готовых на смерть смельчаков и повести их вглубь России, когда в самой Чечне идет война? Разве это не крайность?

— А что в этом крайнего? Мы все когда-то умрем. Такими нас создал Всемогущий. Выбор, который он нам предоставил, это не когда мы умрем, а как. Умрем, когда будет на то его воля, и ничего с этим не поделаешь, хоть в каменную башню спрячься. Единственный выбор — как умереть. Я решил умереть как воин. Какая же в этом крайность?

— Масхадов говорит, что глупостью и исключительной безответственностью с вашей стороны было нападение на соседний Дагестан, что вы дали России повод к войне.