Алекс фон Берн - Колонна Борга

— И они опять найдут друг друга?

— Если будут искать, то найдут. Кто ищет, тот непременно находит!

Анна наморщила лобик и озадаченно спросила:

— А как же они узнают друг друга?

— Они узнают, обязательно узнают, — уверенно заявил Франтишек. Он достал из кармана отливающий золотом диск размером чуть больше монеты и протянул Анне. Анна стала разглядывать диск. На нем была рельефно выдавлена рождественская звезда. Диск был неправильной формы: край срезан, причем неровно, с зубцами.

— Есть еще одна такая звезда. Если ее приложить к этой, то зубчики совпадут. Вот так звезды узнают друг друга. Это — твоя звезда, Анна. Береги ее.

— Ой, Франта!

Это вошла Ружена. Она обняла брата и обратилась к Анне:

— Звездочка! Мама ищет тебя. Беги к ней скорей!

— Прощай, Анна! — улыбнулся Франтишек.

Больше Анна никогда его не видела.

Анна росла, и вместе с ней менялся мир. Началась война, старший брат Ярослав ушел на фронт. Ему повезло: он сразу попал в плен к русским и остался жив. Между тем у отца дела пошли плохо. Однажды он сказал Анне:

— Ты уже взрослая девушка, скоро тебе исполнится семнадцать лет. Тебе пора замуж. Я хочу, чтобы ты вышла за моего нового компаньона господина Мюллера. Он уже в возрасте, но достаточно богат, чтобы тебя обеспечить. Я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

И отец заплакал. Анна раньше никогда не видела отца плачущим, и она поняла: ее замужество — дело решенное. Только так можно спасти благополучие семьи.

Господин Мюллер оказался даже старше отца. Он был грузен, плешив, но в остальном был вполне приятный господин. Как выразилась горничная Ружена: «непротивный». Он со сдержанным вожделением припадал мокрыми губами к руке невесты и прокуренным баритоном ворковал: «Ах, Анхен! Как вы прекрасны!»

А Анну совсем не волновали его чувства: ведь у господина Мюллера не было звезды. Зато у него был собственный дом в Праге и два магазина.

Анна отнеслась довольно равнодушно к процессу бракосочетания. И в церкви, и за свадебным столом она не испытывала никаких эмоций. И даже когда мокрые губы пропахшего пивом и сигарами господина Мюллера касались ее губ, она не испытывала ничего. Ни волнения, ни отвращения… Ничего.

Лишь оказавшись в спальне, Анна заволновалась. Она стояла перед своим мужем в ночной рубашке, стыдливо сложив руки на груди, а господин Мюллер, что-то бормоча, гладил ее глазами и руками, скользя толстыми, как сардельки, пальцами по тонкой девичьей талии, плавному изгибу бедра и стройным ногам. Мама уже объяснила ей, что должен сделать в первую брачную ночь господин Мюллер, и Анна испытывала лишь одно желание: умереть. Но как искренняя католичка, она понимала, что нельзя обращаться к Господу с такой просьбой. И поэтому стояла неподвижно, словно изваяние, давя закипавшие в груди горькие рыдания.

Господин Мюллер вполне понимал чувства новобрачной и предвидел такой поворот дела. Поэтому он взял стоявшую на ночном столике шкатулку, раскрыл ее и сказал, обращаясь к Анне:

— Дорогая, я хочу подарить эту вещь в знак моей любви к тебе.

Он достал из шкатулки прекрасное бриллиантовое колье, поставил шкатулку на столик и повернулся к Анне. Колье переливалось искрами огня: казалось, что волшебник ювелир собрал звезды с неба и соткал из них изысканный узор. Господин Мюллер осторожно надел колье Анне на шею и отступил на шаг, любуясь.

— Дорогая, это колье обошлось мне в целое состояние, но оно так идет тебе! — в восторге воскликнул он. — Я заслужил немного твоей ласки, правда? Так пойдем же, пойдем…

И он повлек несопротивляющуюся Анну к кровати. И дальше все должно было произойти так, как говорила Анне мать, и произошло бы, но…

Анна упала на постель и закрыла глаза. И вдруг услышала возглас господина Мюллера:

— Боже мой! Что со мной?

Анна открыла глаза и увидела, как господин Мюллер схватился за голову и упал на ковер. Анна с криком бросилась из комнаты. Она побежала по коридору и очутилась в объятиях матери. Рыдающая Анна ничего не могла объяснить, но отец уже успел забежать в комнату новобрачных и торжественно объявил сбежавшимся на крики домочадцам:

— Пан Мюллер скончался апоплексическим ударом! Прими, Господь, его душу, отличный был человек.

Оживление отца было вполне понятно: у господина Мюллера не оказалось никаких наследников, кроме законной жены, то бишь Анны. То, что жена так и осталась девственницей, было тайной для всех, кроме Анны и ее матери. Впрочем, с юридической точки зрения сей факт не имел никакого значения.