Филипп Капуто - Военный слух

Эта книга в определённой степени является попыткой уловить некоторые неоднозначные реалии войны. Любой человек, воевавший во Вьетнаме, не может не признать (не обманывая сам себя), что был не в силах устоять перед великой притягательностью боя, и получал от этого удовольствие. Удовольствие, конечно, странное, потому что оно было смешано со столь же сильной болью. Под огнём жизненные силы человека возрастали пропорционально близости смерти, и чем страшнее было человеку, тем большим был его душевный подъём. Чувства обострялись, и рассудок начинал воспринимать происходящее настолько остро, что это доставляло одновременно и радость, и муку. Действительность воспринималась примерно так же обострённо, как после приёма наркотиков. И привыкание к этому происходило так же, как у наркоманов, потому что в таком состоянии всё остальное, что может предложить жизнь по части наслаждений или мучений, кажется банальным и скучным.

Я попытался также описать те очень близкие отношения, что складываются между людьми в пехотных батальонах, где бойцы привязываются друг к другу совсем как влюблённые, а по сути, ещё крепче. Эти отношения не требуют взаимности, клятв о силе своих чувств, бесконечных тому подтверждений, в которых нуждается любовь между мужчиной и женщиной. В отличие от брака, эту связь не могут разрушить ни слова, ни скука, ни развод — только смерть. Иногда даже смерть сдаётся перед её силой. Двое моих друзей погибли, пытаясь вытащить тела убитых подчинённых с поля боя. Такая преданность, бесхитростная и бескорыстная, это ощущение неразрывной связи между людьми, была одним из достойных явлений, которые мы наблюдали в условиях того конфликта, во всех других отношениях примечательного своей бесчеловечностью.

И всё же настолько сердечные отношения были бы невозможны, если бы война не была такой жестокой. Поля сражений во Вьетнаме были плавильным тиглем, в котором целое поколение американских солдат сливалось в одно целое, сообща противостоя смерти и деля трудности, опасности и страхи. Сам безобразный облик войны, убогость ежедневного существования, моральная деградация, порождавшаяся необходимостью пополнять списки убитых солдат противника, сплачивали нас ещё больше. Наше товарищество позволяло нам жить и сохранять хоть какие-то крупицы человечности.

Был ещё один аспект войны во Вьетнаме, который отличал её от других конфликтов, в которых принимала участие Америка — это её абсолютная дикость. Я имею в виду ту дикость, которая толкала американских солдат — добропорядочных деревенских парней, выросших на фермах где-нибудь в Айове — на убийство гражданских лиц и пленных. Последняя глава этой книги посвящена в основном этой теме. Я ставил перед собою цель не раскрывать сложность процессов, которые в моём случае привели к убийству, но показать на собственном примере и примере нескольких других людей, как война по самой своей природе способна пробуждать психопатическое зверство в людях, на первый взгляд движимых нормальными побуждениями.

Жестокость американцев во Вьетнаме зачастую преувеличивают, и преувеличение здесь не в масштабах, а в причинах. Есть два наиболее популярных объяснения причин, сделавших возможными такие вопиющие случаи, как инцидент в деревне Милай. Первое — расистская теория, предполагающая, что американский солдат запросто убивал азиатов потому, что не считал их за людей, и второе — теория «наследия фронтира» [4] В американской истории «Frontier» — западная граница территории, осваиваемая компактно проживающими группами жителей. В 1700–75 эта линия проходила примерно в 100 км к западу от Атлантического побережья и в т. н. Полосе приливов; после экспедиции Д. Буна (Boone, Daniel) 1775 переселенцы пересекли Аппалачи и освоили территории современных штатов Кентукки и Теннесси — граница отодвинулась до р. Миссисипи. После покупки Луизианы (Louisiana Purchase) в 1803 началось освоение Тихоокеанского побережья, куда переселенцы шли по тропам: Орегонской (Oregon Trail), Калифорнийской (California Trail) и Санта-Фе (Santa Fe Trail), и только через 40 лет началось освоение пустынных Великих равнин (Great Plains). Для жизни времен освоения Фронтира были характерны беззаконие, авантюризм, надежда на быстрое обогащение, стычки с индейцами. Согласно результатам переписи населения, 1890 считается официальным годом завершения освоения Фронтира. Общепризнано, что Фронтир сыграл важную роль в формировании национального характера, привив американцам такие качества, как индивидуализм, свободолюбие, оптимизм, веру в собственные силы. Связанная с освоением Фронтира мифология оказала существенное влияние на американскую культуру — АФ, цитата из словаря «Американа» , согласно которой он жесток от рождения, и для реализации его инстинктов к убийству необходим лишь повод в виде войны.