Филипп Капуто - Военный слух

«Вопросы?» «Так точно, сэр, ожидается ли какое-либо сопротивление?» «По большей части незначительное, кое-где действуют снайперы, могут обстрелять из зениток. Тем не менее, вы должны быть готовы к более серьёзному отпору со стороны противника. Ещё вопросы? Лейтенант Леммон, слушаю вас».

«Сэр, — растягивая слова, произнёс Леммон. — Как бы мне в другое подразделение перевестись, где ссыкунов поменьше?»

Мы расхохотались, но шкипер нахмурился.

«Хорош херню пороть, Глен. Ладно, внимание! При инструктаже подчинённых ясно объясните им, что нам поставлена исключительно оборонительная задача. И пусть никто не думает, что едет туда играть в Джона Уэйна. Наша задача — охранять базу, и всё. Мы идём туда не воевать, а развязать руки АРВ, чтобы они смогли воевать. Это их война».

Инструктаж кончился, мы вышли из канцелярии и довели информацию до своих взводов. «Периметр круговой обороны, блин, — сказал один стрелок. — У нас ведь боевой батальон, а не шобла охранников». И всё же это было лучше, чем ошиваться на Скале. К тому же, если поразмыслить, нам предстояло участвовать в традиционном для морской пехоты деле: обеспечить защиту американцев и американского имущества, помочь союзнику, оказавшемуся в беде, и показать иноземному противнику, что с Соединёнными Штатами шутки плохи. Морская пехота высадилась, и всё такое.

Через какое-то время автоколонна была выстроена. Загрузили имущество и снаряжение, после чего в кузова грузовиков залезли бойцы стрелковых рот. А затем, после целого дня спешных сборов, мы занялись тем, чем занимаются солдаты три четверти своего времени: мы стали ждать. Прошло полчаса, час, два часа. Я сидел в джипе, где-то в середине этой длинной неподвижной колонны, чувствуя, что устал, и как-то не до конца веря в то, что я на самом деле тут сижу, в каске и бронежилете, с «Кольтом» на поясе. Неужели всего лишь год назад я участвовал в обсуждении сравнительных достоинств «Тома Джонса» и «Джозефа Эндрюса» на семинаре по истории английского романа? И неужели тогда же мы с соседом по комнате готовились к экзаменам для поступления в магистратуру под музыку Баха и Вивальди? Всё это казалось мне бездарной тратой времени.

Неожиданно взревели двигатели, выведя меня из состояния мечтательной задумчивости. Впереди моей машины с десяток стрелков бежали к одному из трёхосных грузовиков. Видимо, всё это время мы дожидались опоздавших. Колонна рывками двинулась вперёд и поползла в гору к главным воротам. Колби, взводный сержант Макклоя, не успевший вернуться на базу к сроку, стоял на улице в футболке, с идиотской ухмылкой на лице. «Пока, рота «Чарли», — сказал он. — До свиданьица, ребята». Какой-то морпех, зная, что в темноте его не узнать, отозвался с одного из грузовиков: «Сержант Колби опоздал, повесят его за яйца». Колби лишь ухмыльнулся в ответ и помахал рукой. «До свиданьица, ребята». Я спросил его, где он шлялся целый день.

— Да так, по девкам, лейтенант.

— Ты в курсе, что мы идём на юг?

— Так точно, сэр! — Он пошатнулся и отдал мне честь. — И хочу вам сообщить, что мы, гражданские, ценим то, что вы делаете во благо нам.

По узким дорогам катилась колонна, мимо зелёных тростниковых плантаций, отливавших серебром в лунном свете, мимо пустынных берегов, где когда-то, давным-давно, шли на штурм представители другого поколения и на другой войне. То останавливаясь, то снова дёргаясь вперёд, колонна шла по ухабистым дорогам на базу морской пехоты в Футеме, наш последний сборный пункт на пути в Кадену. Люди и снаряжение подпрыгивали на стальных полах кузовов, их швыряло на деревянные борта, но вся эта тряска никак не влияла на приподнятое настроение морпехов. Они радостно и громко вопили, нарушая предутренний покой встречавшихся на пути деревень. В низеньких шлакоблочных домишках кое-где начинали мерцать огни. В дверном проёме одного из домов появилась рассерженная женщина и что-то крикнула. Слов её мы не поняли, но общий смысл сказанного был ясен. Кто-то из стрелков ответил на ломаном японском: «Эй, мама-сан, джи-ай окей, джото окей. Номер один главная прачка, тачсамео».

Они рвались в бой, они кричали какими-то пьяными голосами. Да они и были пьяны, но скорее от возбуждения, чем от спиртного. Их батальон уже неслабо отличился. Без предупреждения, без предварительной подготовки, он менее чем за восемь часов привёл себя в состояние готовности к серьёзной боевой операции. А теперь, когда сборы остались позади, они могли от души радоваться приключениям, тому, что освободились наконец от глупых правил и распорядка, по которым приходилось жить до этого момента. Голова кружилась от этого стремительного движения во тьме, навстречу неизвестности, навстречу войне в далёкой экзотической стране. Не будет больше у них ни строевой подготовки, ни смотров, ни учений. Их ожидали события важные и серьёзные.