Траян Уба - По ту сторону Венского леса

И вдруг Ирина услышала отдаленный грохот. Не помня себя она побежала по шоссе к деревне Доболи, откуда доносился шум. Вдали показались танки. Неужели фашисты? Тогда конец! Но нет! У фашистов должна быть свастика, а на этих танках горят яркие звезды. Большие красные звезды! Это же советские танки!

— Друзья! Мы знали, что вы придете. Мы так ждали вас! Спасите наше село!…

К вечеру Илиени, первое трансильванское село, было освобождено от фашистов.

Старики, женщины и дети высыпали на улицу. Они обнимаются, смеются, целуют советских танкистов и плачут от радости.

Ирина прижимает детей к груди. Никулай и Илона никак не могут понять, почему их мама плачет. Когда они вырастут, Ирина им обо всем расскажет. Она ничего не забудет. Разве можно забыть то, что произошло в Илиенях?! Разве можно забыть младшего лейтенанта Айленея, сержанта Епуре и других героев? Она будет помнить о них всю жизнь.

После взятия Илиеней батарея младшего лейтенанта Арсу получила приказ вновь слиться с бронеотрядом. В ту же ночь зенитчики двинулись в путь.

Батарея догнала отряд на шоссе за Агнитой, недалеко от города Блаж.

Когда вошли в город, ефрейтор Тудор обнаружил, что его орудие нуждается в срочном ремонте. Случайно встреченный на окраине города автомеханик сказал зенитчикам, что в городе есть мастерская с автогенным аппаратом; там и можно будет починить орудие.

И действительно цех автогенной сварки Бухарестского авиационного завода был эвакуирован в Блаж еще весной из-за частых бомбардировок столицы. Этот цех расположился на Блажском выгоне, приспособленном теперь под аэродром.

Сюда после революционного переворота 23 августа была эвакуирована из Турды вся гражданская и военная авиация.

На аэродроме царил полнейший беспорядок. Без всякого присмотра здесь скопились румынские самолеты и немецкие с еще не стертой на бортах свастикой. Аэродром чем-то напоминал музей авиационной техники: сотни устаревших самолетов разных типов заняли несколько гектаров выгона.

Командир батареи Арсу приказал старшему сержанту Насте вместе с ефрейтором Тудором и орудийным расчетом доставить орудие на аэродром и как можно скорее его отремонтировать; батарея продолжала свой марш по долине Тырнавы, в направлении Четатя де Балтэ.

Разыскав начальника аэродрома, Наста доложил ему о прибытии орудия, и тот сразу же вызвал сварщика. Вместе с Настой сварщик направился к ангару. Тудор вместе с солдатами вталкивал орудие в ворота ангара. Вдруг он услышал чей-то очень знакомый голос:

— С той стороны, ребята, в другие ворота.

Тудор вздрогнул и обернулся. Рядом с Настой шел человек в фуражке, сдвинутой на затылок, в очках, с сигаретой во рту.

Тудор бросился ему навстречу:

— Отец!

— Тудор! Сын! Вот так встреча! Как мама?

— Здорова, скучает по тебе. А ты как?

Захлебываясь от радости, перескакивая с одной мысли на другую, Тудор стал рассказывать о Джулештях, о знакомстве с товарищем Георге, о бое в Бэнясе. Он хотел рассказать и об Иляне, но не решился.

Проверяя карбид и натягивая шланг, Марин слушал своего сына, и его охватывало чувство гордости. Да, он сумел вырастить его храбрым и честным! А как он боялся оставлять его одного! Но нет, он был не один, он жил среди солдат, он нашел товарища Георге, а через него — путь к правде…

— Кто тебя познакомил с Георге?

Тудор покраснел.

— Иляна.

— Вот как? Иляна чудесная девушка… Она уже окончила школу?

— Да. Я тоже окончу, отец. Как только разделаемся с фашистами, обещаю тебе. Но почему ты скрывал от меня, что ты коммунист? Конечно, я понимаю, ты боялся за маму. Она бы переживала за двоих…

Марин улыбнулся. Значит, Тудор знает о нем все. Старому мастеру стало легче на душе. Он боролся тайно, а сын его борется сейчас открыто против того же врага, рядом с теми же друзьями.

Марин включил аппарат. Сильная огненная струя вырвалась из шланга. Нагнувшись над орудием, как хирург над операционным столом, и надвинув на глаза темные очки, он сшивал трещину на шасси нитью из расплавленного металла. Через несколько минут на месте сварки осталась только красная полоска, как рубец после раны.

Не успела погаснуть последняя искра, как в воздухе послышалось продолжительное гудение.

— Воздух! В укрытие! — крикнул кто-то у ворот ангара. Все кинулись к убежищам.

Наста вышел из ангара. Со стороны Тырнавы, из-за холма, покрытого виноградником, появились три серых «мессера».