Лео Кесслер - Стальные когти

— Гауптштурмфюрер Метцгер! Тревога! Приказываю немедленно вернуться в расположение части. Мы выступаем на фронт!

— Что за чертово время мы выбрали для того, чтобы пойти на смерть, — фыркнул Шульце, уставившись на бесконечный степной простор, расстилавшийся перед ними. — Июльский полдень. Самое пекло. Когда ходишь в атаку на рассвете, то в это время по крайней мере хоть прохладно.

Лежавший в жесткой выжженной солнцем траве по соседству с ним фон Доденбург вытер пот со лба и бросил:

— Мой дорогой Шульце, русские уже привыкли к тому, что мы атакуем их на рассвете. Поэтому было решено напасть на них именно сейчас, когда они этого не ждут, чтобы попытаться застать их врасплох.

— Хотелось бы увидеть, что из этого получится, — протянул обершарфюрер.

— Увидишь, увидишь, не беспокойся.

Фон Доденбург повернулся назад и взглянул на своих бойцов. Несмотря на удушающую жару, все были наготове. Вокруг людей летали мухи, и время от времени солдаты яростно отмахивались от них.

— Время — тринадцать пятьдесят, — произнес Стервятник и поднялся на ноги. В руках у него был зажат кавалерийский стек — единственное оружие Гейера.

Фон Доденбург тоже вскочил на ноги и присоединился к командиру. Если даже русские и заметят их, то они решат, что эти два офицера просто вышли на разведку местности. Они никогда не подумают, что за их спиной в полной готовности к наступлению сосредоточились несколько десятков танков и несколько сотен отборных бойцов.

Сколько ни вглядывались Гейер с фон Доденбургом в линию укреплений русских в восьмистах метрах впереди, они не смогли заметить там ни единой души.

— Видимо, все они спят после сытного обеда, — проронил Куно. — Как и всякие уважающие себя представители рабочего класса.

— Скорее они никак не могут прийти в себя от дешевой водки, которую все время поглощают, фон Доденбург, — фыркнул Стервятник.

— В любом случае, меня радует то, что их совсем не видно. — Фон Доденбург еще раз обвел взглядом огромную равнину, которая казалась совершенно пустой. Лишь где-то очень далеко вился тонкий синеватый дымок. — Мне кажется, в этот раз нам действительно повезет, и мы сможем застать их врасплох.

— Согласен. У меня такое чувство, что сейчас мы сумеем справиться с ними без особого труда. Черт побери, даже фельдфебель, который командует нашей дивизией, — Стервятник имел в виду Зеппа Дитриха, — не сможет провалить наступление в таких комфортных условиях.

— Давайте будем молиться о том, чтобы вы оказались правы, — проговорил Куно фон Доденбург с неожиданным жаром. — Ведь все будущее германского рейха зависит от результатов Курской битвы.

Стервятник фыркнул и потер кончик своего огромного носа.

— Да, и мои генеральские погоны — тоже. Об этом не следует забывать, мой дорогой фон Доденбург!

Куно открыл было рот, чтобы возразить против такого циничного отношения к великой битве, в которой безусловно должна была решиться судьба и будущее всей Германии, но Гейер не дал ему этого сделать — он сунул в рот свисток и пронзительно свистнул.

Дожидавшиеся этого сигнала бойцы «Вотана» немедленно пришли в движение. Панцергренадеры [29] Панцергренадеры — пехотинцы из бронетанкового подразделения, обеспечивающие поддержку танков; моторизованная пехота — Прим. ред. принялись натягивать на себя ранцы, подсумки и амуницию, унтер-фюреры раздавали им дополнительные гранаты, которые все охотно брали из их рук, точно это были вафельные рожки с мороженым. Танкисты торопливо забирались в свои машины. Кто-то нервно оправлялся перед боем, пуская струю прямо на колеса, чем вызывал недовольные ремарки механиков-водителей: «Ты что, думаешь, это тебе угол для ссанья в Санкт-Паули [30] Известный квартал увеселений в Гамбурге. — Прим. ред. , или что?!».

Прожевав плитку шоколада, которую выдавали бойцам перед боем, Шульце с безмятежным видом зашагал к командирскому танку фон Доденбурга. У гамбуржца был такой вид, точно ему предстояло самое рядовое задание, а не имеющая прецедентов в истории попытка прорвать с боем самую мощную оборонительную систему в мире.

— Первая рота готова! — закричал фон Доденбург, обращаясь к Гейеру.

Стервятник приложил стек к тулье своей фуражки в знак того, что все понял.