Свен Хассель: Дьявольский полк

Мы последовали за ним, как часто бывало раньше. Одноглазый хотел остановить нас. Бессмысленная попытка. В ярости он швырнул нам вслед трость. Мы стреляли с бедра, меняя рожки на бегу.

Марокканцы в изумлении остановились. Какой-то десантник спрыгнул со скалы прямо в их гущу и завертелся колесом, паля из ручного пулемета.

Мы били марокканцев саперными лопатами и прикладами, душили их голыми руками. Малыш сбросил добрый десяток с утеса.

Порта и я лежали с пулеметом за грудой тел, сея вокруг смерть.

Теперь марокканцы и гуркхи окопались.

Когда наступила темнота, мы тихо вылезли из укрытий под командованием Легионера, беззвучно подкрадываясь к ним и перерезая им горло.

Хайде вернулся к своему излюбленному занятию — снайперской стрельбе. У него были две новые винтовки с оптическими прицелами. При каждом попадании он громко фыркал от смеха.

Лейтенант Фрик негодовал все больше и больше.

— Я попал ему прямо в ухо! — восторженно крикнул Хайде. — У этого охламона были две полоски на каске.

Стрелял он разрывными пулями.

— Идиот чертов! — выкрикнул лейтенант Фрик, ударив по винтовке.

Хайде бросил на него презрительный взгляд, прижал винтовку к плечу, и раздался еще один выстрел.

Мы увидели, как лейтенант вскочил, и подумали, что он бросится на Хайде.

— Выстрели еще раз, и я подам рапорт о твоем неповиновении! — яростно выкрикнул он.

— Слушаюсь, герр лейтенант, — насмешливо ответил Хайде. — Может, мне передать ваш приказ противнику, а потом вы организуете футбольный матч на рыночной площади Кассино? Может, нам разрядить оружие и выбросить гранаты, герр лейтенант?

Лейтенант Фрик прищурился.

— Унтер-офицер Хайде, я знаю, что ты образцовый солдат, лучший в немецкой армии. Знаю, что у тебя есть связи в партии. Но, кроме того, ты самый гнусный убийца, какого я только встречал. Ты и этот гнусный мундир, который ты носишь, превосходно сочетаются. Ты — украшение гвардии своего фюрера.

— Трусишь? — засмеялся Хайде.

Лейтенант Фрик быстро нагнулся, схватил котелок со спагетти, которые Порта готовил на спиртовке, и швырнул содержимое в лицо Хайде, заставив его попятится с удивленным рычанием. Не меняя выражения лица, поставил котелок рядом с Портой и схватил Хайде за грудки.

— Слушай, унтер-офицер Хайде, теперь можешь доложить, что твой командир поднял на тебя руку, делал предательские заявления, насмехался над немецким мундиром и оскорблял фюрера. Этого будет достаточно, чтобы повесить меня пять раз.

После этого повернулся и побежал к майору Майку, который сидел в соседней воронке, давя вшей.

— Вы мои свидетели! — истерически выкрикнул Хайде, смахивая спагетти с лица.

— Свидетели чего? — вызывающе спросил Порта.

— Не прикидывайся дураком! — заорал Хайде. — Ты слышал, как он сказал, что мы проиграли войну, и я заставлю тебя подписать мой рапорт, вот увидишь. Я добьюсь того, чтобы эта паршивая тварь болталась в петле.

— О чем, собственно, речь? — спросил Барселона. — Лейтенанта я не видел, хотя все время находился здесь. Малыш, видел ты лейтенанта?

Малыш вынул изо рта кусок колбасы.

— Лейтенанта? Видел, но давно.

— И потом, скажи, — заговорил, вставая, Порта, — как, черт возьми, понимать эту наглость: взял мои спагетти и вывалил себе на голову? Придется ответить. Там были кусочки свинины и томатный соус. За них ты расплатишься! Давай сюда свои «грифы» и сигареты с опиумом.

— Плевать мне на твои спагетти, — ответил в ярости Хайде. — Я собственноручно сверну шею этой офицерской твари. — И огляделся, ища более покладистых свидетелей. Указал на падре Эмануэля, сидевшего в углу рядом с Орлом. — Падре, посмеете вы поклясться святым крестом Иисуса Христа, что не слышали, как он оскорбил фюрера? Предупреждаю, это дело будет разбирать трибунал. Не лгите, падре. Вы член Святого ордена.

Падре широко улыбнулся и склонил голову набок, придав себе совершенно идиотский вид.

— Стало быть, Хайде, ты стащил спагетти Порты и вывалил их себе на голову?

Хайде вставил рожок в автомат.

— Падре, вы видели, как этот эрзац-лейтенант бросил их мне в лицо!

— Ты сошел с ума, унтер-офицер Хайде? — спросил падре Эмануэль с деланным ужасом. — Никакой лейтенант не бросит спагетти в лицо подчиненному.

Хайде быстро повернулся к Орлу.

— Рядовой Штальшмидт, встать. Стой «смирно», когда к тебе обращается унтер-офицер, и не лги мне, старшему по званию и командиру группы. Если солжешь, тебя ждет трибунал с веревкой на столе. Слышал ты, что говорил лейтенант?