Лариса Захарова - Сиамские близнецы

— Я отдаю себе отчет, господин рейхсминистр, что подобные дела вершатся не на уровне Венс — Дорн. Мы можем стать лишь посредниками. Но в своей докладной я упомянул людей, которые могут уполномочить Венса. Это люди высокого круга. Пока я не вхож в него.

«Мне нельзя пережать, — думал Дорн. — Нужно, чтобы он сам подтолкнул меня к тем кругам, которые пойдут на взаимосближение. Это произойдет вне зависимости от того, стану ли я активным посредником или нет, но я должен знать о сближении как можно больше. Этим процессом, конечно, я не смогу управлять ни при каких условиях, в лучшем случае мы с Багратиони попытаемся его притормозить».

— Я дам вам рекомендации, — помолчав, сказал Гесс. — У меня в Британии есть добрые знакомые, которые помогут вам оказаться в хорошем обществе. Но это дело будущего. А пока скажите Венсу, что с ним хотел бы встретиться герр Вольтат, уполномоченный… Впрочем, не нужно говорить пока, кем и на что уполномочен Вольтат. Достаточно сказать, что он человек из Министерства экономики.

— Если Венс пойдет нам навстречу, я должен просить ввести и меня в круг более влиятельных лиц, не так ли, господин рейхсминистр?

Гесс одобрительно кивнул:

— Разумеется. Но не будьте слишком настойчивы. Англичане не должны думать, что в подобных контактах мы нуждаемся больше, чем они.

«Удивительно, — подумал Дорн, — мнения рейхсминистра и пиллавского гауляйтера Банге совпадают. Или оно настолько давно выработано, что уже стало партийной установкой?»

— Но существуют, — продолжал Гесс, — и противники нашего сближения. Они непременно найдут и своих посредников, чтобы сорвать наши планы. Кто станет ими? Монархисты? Клерикалы? Откуда они придут, можно предположить. Из Польши, из Чехии, из Австрии — оттуда, где нас сегодня боятся. И они будут бояться еще больше, если их традиционный защитник, Великобритания, возьмет нашу сторону.

— Я понимаю вас, господин рейхсминистр…

— Значит, Дорн, вы поняли, что входит в вашу задачу. Да, нейтрализация этих людей и их действий. Как вы станете выполнять задание, дело ваше. Метод убеждения, перевербовки? Пожалуйста… Компрометация? Ради бога… Я могу вас кое в чем сориентировать. Но прежде ответьте, кто у вас есть в Польше, в Австрии, в Чехии?

— В Вену назначен Фриц Дост, мы давно работаем вместе, я могу на него положиться. В свое время в Лондоне я познакомился с советником нашего посольства в Варшаве фон Шелией, оказывал ему некоторые услуги, надеюсь, он о них не забыл. — Дорн назвал имя фон Шелии не случайно, теперь можно будет объяснить, почему он, Дорн, выходит на аккредитованного в Польше дипломата из баронского рода: с санкции рейхсминистра Гесса, а потом, когда связь между ним и фон Шелией отладится, можно будет говорить — по заданию рейхсминистра Гесса. Но назвать по тем же соображениям имя доктора Гофмана Дорн счел нецелесообразным. Гесс наверняка будет проверять, и если ему будут понятны контакты Дорна с бароном-дипломатом, то сохранившиеся отношения Дорна — офицера СД с бежавшим из-под стражи антифашистом вызовут вопросы. — К сожалению, в Чехословакии мне опереться не на кого.

— Плохо, — ответил Гесс — Ищите людей в Праге. Потому что одним из вероятных провокаторов станет друг президента Бенеша профессор Карлова университета Дворник — он теолог или теософ, но суть не в том. Мало того, что ему доверяет Бенеш… У Дворника учился Шушниг, да-да, Курт Шушниг, австрийский канцлер. Дворник будет представлять интересы обоих пигмеев… За Австрию и Чехию может хлопотать и принц Гогенлоэ — нам пока неясна его позиция. Но мы знаем о его отношениях с Ванситартом. Вы получите черновой материал — записи бесед Ванситарта и Гогенлоэ, но уже вам делать выводы, чью сторону держит принц. Учтите, он крайне хитер и увертлив. Он нужен нам как совершенно наш человек, поэтому важно определиться с ним. Если же он отшатнется… — Гесс гневно свел густые брови. — А для фон Шелии у вас тоже найдется дело. Запомните такое имя — генерал Бургхарт. Начав разрабатывать контакты поляков и англичан, направленные против нас, вы безусловно придете к генералу. Он не подчинен даже Лиге наций, он вне влияний. Влияет на Бургхарта только сам Бургхарт. Кстати, — продолжил Гесс с язвительным смешком, — он бывший муж нынешней жены полковника Бека. И как то ни парадоксально, бывает у Беков в доме, там его дочь, что не мешает пребывать Бекам и Бургхарту в отличных отношениях. У поляков даже появился анекдот: «Один офицер спрашивает другого: "Где ты будешь встречать рождество?" Тот отвечает: "У себя дома". — "И много у вас ожидается гостей?" — "Да нет, только свои: будет моя жена, жених моей жены, моя невеста, муж моей невесты и жена жениха моей жены"», — Гесс заливисто расхохотался.