Валериан Якубовский - Дезертир

Схватившись за больное сердце, она подняла голову. Желание узнать, куда Леушева повела собака, заставило Татьяну Федоровну встать с постели и подойти к окну. Собака точно пошла к тем кустам, за которыми скрылся Шилов.

— Господи! Неужто найдут? — прохрипела Татьяна Федоровна, поняв, что сыну никуда не уйти от острых зубов серого волкодава. Схватившись за волосы, она покачнулась и, потеряв равновесие, без чувств рухнула на пол. А серый волкодав, идя по следу Шилова, шагах в трехстах от ее дома пересек трактовую дорогу и повернул в лес, петляя между деревьями.

Леушев продвигался по следам довольно быстро. Собаковод сержант Кокорин, еле успевал бежать за Пиратом. У Черного омута собака вдруг остановилась, потопталась на месте, покружилась за деревьями, отошла в глубь леса и снова вернулась к омуту. Уставившись умными глазами на Кокорина, она заскулила, понюхала вокруг траву и, повизгивая, взяла курс на запад.

— Ты смотри, — удивился Ивонинский. — Шилов дважды подходил к омуту.

— Значит, имел на то основание, — заметил Леушев.

— А не собирался ли он нырнуть в эту болотную прорву? — догадывался Седякин. — Понял, что не помилуют за Ершова, да и…

— Не думаю.

— Почему?

— Такие, как Шилов, редко накладывают на себя руки. Чаще — на других. Убил кого-нибудь. Вот и вернулся заручиться поддержкой с того света. Совесть запищала перед концом. Амнистии у мертвого решил поклянчить.

— А что? Вполне логично, — поддержал Ивонинский.

— Только кого он убил?

— Щукина, — подсказал Седякин. — Щукин погиб как раз в этих местах. Встретил на узкой дорожке, пырнул ножом

— ив омут… Поди ищи… Говорят, в этой болотной дыре нет дна.

— Точно, — согласился Ивонинский. — Я как-то мельком слышал эту историю про Щукина, когда учился еще в восьмом классе. Кто будет вести следствие?

— Видимо, придется мне, — сказал Леушев. — Может, не передумает наш старшой. Надеюсь, поручит.

— Тогда имейте в виду, товарищ капитан, и эту версию,

— посоветовал Седякин. — Собака не зря топталась у омута.

Следы Шилова вели оперативников дальше, на запад. Проскочили два глубоких оврага с ручейками на дне и повернули на север, удаляясь от железной дороги. Но вот следы уперлись в Черную речку. Пират заскулил, потрогал лапой воду — холодная — и опустился задом на мокрую землю, уныло поглядывая на Кокорина, как бы ожидая его решения.

— Слушай, сержант, — подошел к нему Леушев. — Ты родом здешний, павловский. Знаешь эти места. Мог ли Шилов за речку уйти?

— Думаю, нет, товарищ капитан, — ответил Кокорин.

— Там непроходимые болота, и туда редкая душа заглядывает.

— Значит, будем искать след на этой стороне.

— Грамотный преступник, — сказал подошедший Седякин. — Знал, что за ним с собаками пойдут. След утопил в речке.

— Не очень грамотный, — возразил Ивонинский. — Скорее — наивный. Банальная хитрость, рассчитанная на простаков. Смотри. Здесь — мелко. А во-он — омут… Кокорин! Ищи у омута след.

Кокорин с Пиратом прошел берегом по течению шагов двадцать и там, у поваленного дерева, где, пенясь, бурлил, сверкая на солнце, серебристый каскад, остановился:

— Идите сюда!

Леушев подбежал к Кокорину и увидел на торфяной грязи свежий отпечаток резинового сапога:

— Вот вам и вся хитрость! Пошли, ребята.

Собака взяла направление на юго-восток, потом — на юго-запад. Прошли еще с полчаса, кружась почти на одном месте.

— Где мы сейчас находимся? — спросил Ивонинский.

— На Реважской земле, товарищ лейтенант, — ответил Кокорин.

— И далеко от железной дороги?

— Километра три. Не больше.

Наконец, в лесной чаще Кокорин заметил полуразвалившуюся охотничью избушку, давно покинутую человеком, и снял с ошейника собаки поводок. Кокорин был уверен, что Шилов находится именно там, и пустил собаку. Пират зарычал и крупными прыжками устремился к избушке. Подбежав к двери избушки, он поднялся на задние лапы и начал злобно царапать когтями и грызть доски, оглашая лес громким заливистым лаем.

— Не стрелять! — приказал Леушев. — Брать живым.

Запыхавшись, Кокорин первым прибежал к избушке и

пристегнул к ошейнику Пирата поводок, опасаясь, как бы собака не загрызла преступника.

А Шилов… ни живой, ни мертвый, метался по избушке, как пойманный зверь в клетке, и не знал, что ему делать в эту решительную минуту. Он только успел натянуть на плечи рюкзак и выхватить нож.

— Открывай! — сразу послышалось несколько голосов за дверью, и сильный толчок надломил засов. За первым последовал второй толчок. Засов переломился, и дверь распахнулась настежь.